— Деревенский воздух явно творит чудеса с его легкими. Ему всего два года, а он уже способен сотрясать стены.
Уиллоу, сидя на кушетке, прыснула.
— Он хороший парень. Такой счастливый. Он сегодня плакал всего лишь раз, и то из‑за лекарств, которые должен был принять.
Эрик топнул по полу ножкой, чтобы прогнать свою тень, но у него ничего не получилось.
— А вы, Уиллоу? — Стюарт вскинул фалды своего зеленого фрака и подсел к ней на кушетку. — Вы здесь счастливы?
— О да, мистер Макьюэн! Мне здесь нравится. Хотя я скучаю по ферме «Майлс‑Энд». И по Финдли. Они хорошие люди. Всегда были добры ко мне и Шоне. Но вы и ваш брат тоже добры к нам. — Ее щеки порозовели.
— Ерунда. Это ничего не стоит. Единственное, в чем наша заслуга, что сумели разглядеть перспективы… то есть хороших слуг. — Он сделал глубокий вдох, и солнечный луч вспыхнул на золоте его парчового жилета. — Скажите, есть ли у вас какой‑нибудь кавалер? Возлюбленный или ухажер?
— О нет, сэр! — Ее рука взмыла к груди голубого форменного платья. — Я бы никогда не стала заводить молодого человека, пока ухаживаю за ребенком. Я сказала то же самое и господину. Вы должны мне верить.
Ямочки на щеках Стюарта углубились, и он придвинулся к ней ближе.
— Конечно, я верю. Просто хотел успокоить свою совесть.
— В один прекрасный день, если Господу будет угодно, я выйду замуж. Разумеется, если господин разрешит.
Когда ее внимание сосредоточилось на ребенке, Стюарт незаметно взял в ладонь ее тонкий локон.
— Наверняка, такая женщина, как вы, заслуживает какого‑нибудь развлечения. Было бы жаль растратить эту… юность. Может, я смогу уговорить вас показать мне эти чудесные окрестности.
— Я думала, вы родом из Балленкриффа.
Он забросил руку на спинку кушетки позади Уиллоу.
— Боюсь, что нет. Это Коналл здесь родился. Я же приехал в Шотландию впервые и уже влюбился в красоту вашей земли. — Пока Уиллоу наблюдала за ребенком, его взгляд скользил по лифу ее платья. — Высокие холмы… твердые склоны… щедрая природная красота… Человек может днями наслаждаться вашими великолепными красотами.
В дверном проеме появилась какая‑то фигура. Коналл Макьюэн постучал в открытую дверь. Уиллоу, к большой досаде Стюарта, почтительно встала.
— Па‑а‑апа! — воскликнул Эрик и протянул ручонки к отцу.
Лицо Коналла просияло белозубой улыбкой, когда он наклонился и подхватил мальчика на руки.
— Как тут мой маленький солдат? — спросил он сына.
Эрик указал на стену и произнес:
— Лу су.
