У Коналла отлегло от сердца. Его пес остался жив. Благодаря Шоне.
Впервые Коналл внимательно пригляделся к ней. Бедняжка, она спала как убитая. Усталость чувствовалась в каждой ее черте. Без чепца ее длинные черные волосы струились потоком вниз по камню стены. Густые ресницы лежали серпами на щеках, усыпанных веснушками. Тонкие черные брови разлетались к вискам. Губы были слегка приоткрыты, как будто она собиралась кого‑то поцеловать.
Она была… прелестна.
Коналл улыбнулся. Странно, что он раньше этого не замечал.
Он взглянул на Декстера, своего пса. Как же он был рад его видеть. Он взял Декстера крошечным щенком, когда тот выглядел как толстый пушистый клубок с поросячьим хвостиком и ушастой мордочкой. За одиннадцать лет Декстер стал для него больше чем домашним любимцем, он был верным другом, который помог пережить страшные трагедии, выпавшие не так давно на долю Коналла. При мысли, что тело Декстера могло лежать сейчас где‑то в лесной канаве с пулей в черепе, его пронзила сокрушительная боль. Коналл протянул руку, чтобы погладить собачью голову.
И ощутил острие кинжала, слегка кольнувшее его в живот.
— Стоять.
Молниеносным движением Шона выхватила из‑под себя невидимый клинок и нацелила ему в живот.
— Шона, прошу тебя, успокойся. Это я, Коналл Макьюэн.
Слегка надавив на кинжал, она заставила его отступить.
— Мне все равно, кто вы. Не смейте даже думать о том, чтобы причинить зло этому псу.
Он поднял руки, как бы защищаясь:
— Я и не думал об этом.
— Вы жестоко пожалеете, если хотя бы прикоснетесь к нему. — Глаза Шоны опасно сверкнули.
— Ты меня не поняла. Я люблю свою собаку.
Ее зеленые глаза подозрительно прищурились.
— Вы его не убьете?
Коналл медленно покачал головой.
— Ты спасла Декстеру жизнь. Я не злюсь на тебя, поверь. Напротив, я благодарен. — Он указал на животное: — Можно мне осмотреть его?
Она в нерешительности опустила оружие, позволив Коналлу приблизиться. Он погладил собаку по голове и осмотрел травмированную конечность.
— Кожа была цела?
— Да.
— Какое счастье. Он повредил что‑нибудь еще?
— Ободрал челюсть внизу. Наверно, упал, когда сломал лапу. Вроде это все. Нет смысла его убивать, правда?
Пес помахивал хвостом, пока Коналл его осматривал.
— Конечно, нет.
Воинственный вид Шоны смягчился. Ее преданность собаке казалась невероятной. Судя по ее поведению, трудно было понять, кому принадлежало животное — ему или ей.
— Можно опустить его на пол?
— Да, только аккуратно.
Он осторожно приподнял собаку с живота Шоны. Забинтованная лапа безвольно повисла, и собака заскулила. Бормоча ласковые, успокоительные слова, Коналл поставил собаку на землю, и Шона выпрямилась. Коналл невольно устремил на нее взгляд.
