Весёлый камушек | страница 26
Сипел над головой ветер, в лицо толкал упругий воздух, а Генка жал, жал, жал педали. Посёлок. Мелькнуло Колькино лицо с вытаращенными глазами.
— …да ты!.. маешь! — донеслось до Генки.
И правда, сломаешь так… плевать… маленькая… косички торчали… только бы доктор был… разве дадут помереть… не-е… укол там или ещё что, и всё… и не помрёт. Кто это?.. Витька бежит… ничего, я раньше, я быстро.
У горки он соскочил и, подталкивая велосипед, тяжело побежал рядом. Ноги-то как свело! Разомнутся. Вот испить бы, горло пересохло, аж трескается. Речка под боком… Пока туда, обратно… Надо носом дышать. Ещё глубже. Ох и будет от Кольки… Теперь не даст. Ага, больница!
Раз, раз, раз, раз — крутятся педали. Что это щёлкает? Не сломать бы. Ничего, уже близко.
Он свернул к белому зданию и круто тормознул у крыльца. Острая боль хлестнула по ноге. Велосипед вильнул и врезался в стену дома. Что? Ладно, потом.
Генка взбежал на крыльцо и ворвался в приёмную…
Врач быстро складывал блестящие инструменты в чемоданчик. Металась сестра. Генка стоял, смотрел и чувствовал, как горит у него лоб. Он потрогал рукой — под рукой разбухала шишка. «Здорово меня. Это об стену». И вдруг перед глазами встал искорёженный, с оборванной цепью и согнутым колесом велосипед.
«Батюшки!» — ахнул про себя Генка и выскочил на улицу. Ну да, такой и лежал — жалкая, никому не нужная теперь развалина. Это он слишком нажал на тормоз, лопнула цепь… Что же теперь? Что же теперь будет?
Генка постоял, словно ожидая, что вот сейчас он очнётся и увидит, что велосипед стоит, прислонившись к стене, совсем такой, как час назад дома, у голубятни. Но велосипед всё лежал, подогнув колесо, и руль у него был безжизненно обмякший… Тогда Генка взвалил велосипед на плечо и потащился домой. Что-то будет? Он-то, дурак, радовался — солнышко, одуванчики… А теперь… придётся Кольке велосипед покупать. Хотели ему, а теперь Кольке… Так и надо… загнал велосипед… И чего помчался. Видел же, что Витька бежит. Подумаешь, полчаса раньше, полчаса позже. Тётка эта всегда панику разводит. Может, ничего такого и нет. А может, всё равно помрёт чумазенькая… Ну конечно, помрёт, у кого другого не померла бы, а у него обязательно помрёт. Несчастный он, несчастный человек, ни в чём ему не везёт! И ноги как соломины гнутся…
Уже темнело, когда Генка приплёлся домой.
Дверь открыл встревоженный отец. Он сразу увидел велосипед и пылающую шишку.
— Так. С подарком, значит. Спасибо.
