С тобой товарищи | страница 19
— Агафья Матвеевна! Научный прибор.
— Из фанеры?! — Она хлопнула дверью.
— Теперь за работу! — объявил себе Саша.
Он колебался: выучить сначала уроки или сразу делать вольтметр?
Агафья Матвеевна просунула голову в дверь:
— Не врешь, что научный прибор?
— Агафья Матвеевна, если считаете меня за вруна, не спрашивайте!
— Тьфу! Будь ты неладен! Иди пообедай. Ученый!
После обеда прибавилось сил и решимости.
За дело! Скорей, скорей!
Но как далек беспорядочный хаос вещей на столе от той счастливой идеи, какую создал его мозг! Как легко, непринужденно и стройно в голове Саши сложился путь создания вольтметра, а руки ошиблись, едва принялись за работу!
Неловкие, глупые руки! Саша склеил каркас для катушки и, скомкав, бросил под стол.
Он не сделает вольтметр никогда, у него не получается даже катушка.
В жестоком унынии Саша прошелся по комнате. Вот когда начались настоящие препятствия! Муки! Вволю фанеры, картона, жести и проволоки — и перед глазами неотвязно стоит ясный, заманчивый образ, но как к нему подступить?
В тяжелом раздумье Саша безжалостно теребил свой волнистый зачес — предмет неусыпной заботы любого мальчика в четырнадцать лет.
И вдруг в памяти всплыло: сколько раз, засыпая или ночью сквозь сон, Саша видел — мама так же ходит по комнате; вот он видит, она у стола рвет одну, другую, третью из написанных за ночь страничек.
«Э! — решил Саша с внезапным приливом энергии. — Склею девять катушек, а десятая уж наверное выйдет».
Вышла третья. Она была почти совершенна — аккуратненький, ладный каркасик.
Саша полюбовался катушкой; удовлетворенно вздохнул и взялся за вторую деталь.
Трудное ждет впереди. Хорошо!
Сначала Саша молча работал, потом незаметно стал напевать. Это была песня без слов. Не песня, а марш, который следовало бы исполнять на трубе.
Трум! Ту-ту-ту! Тра-та! Бем-м-м!
В стену постучала Агафья Матвеевна.
Но Саша пел, только тише.
Глава VII. „Как ты их будешь воспитывать?“
Джек потянулся, открыл глаза и прислушался, подняв высокие ушки.
В комнате было темно, но едва уловимые признаки говорили о том, что наступило утро. Где-то стукнула дверь, за стеной прошуршало, сквозь окно доносились смутные звуки. Это были звуки не ночи, а дня.
Джек вспомнил, что он не дома. Он встал и осторожно пошел обнюхивать вещи.
Дома Джек никогда не позволил бы себе подняться раньше хозяйки, но то, что окружало его здесь, было чужим, непривычным, вселяло в него беспокойство.
Песик толкнул лапами дверь и вошел в другую комнату. Он искал хозяйку. Ее не было.
