- Герр Йорген, возьмите отсюда одну монету за труды, потому что я не смогу присутствовать на похоронах Фрица, как бы мне этого не хотелось. Еще две марки отдайте патеру Оскару на помин души моего бедного мужа. То, что осталось, пусть пойдет в оплату его похорон. До свидания, герр Йорген, - попрощалась я, побыстрее уходя от ненужных расспросов. Он и так тугодум, хорошо, если к завтрашнему дню сообразит, что надо сделать.
Погибшие лежали в темном сарае и тело Фрица я нашла не сразу. Со мной рядом бродили люди, выискивая своих родственников, завывали женщины и ругались мужчины. Узнала я его только по одежде в наступающих сумерках и долго смотрела на изменившееся после смерти лицо. Или это мне показалось, что долго? Погладила холодную руку, поправила волосы, но поцеловать его, как жена, не нашла в себе сил и только прикоснулась губами к холодному высокому лбу. Кроме того, я вполне естественно опасалась какой-нибудь заразы от покойников ... не по-людски получилось прощание, но Йорген должен заплатить за все, что причитается, когда провожают в последний путь. Возможно, я когда-нибудь и приеду на его могилу, если позволят обстоятельства, а сейчас мне пора идти.
- Прощай, Фриц Хайгель.
Я накрыла его лицо и быстро вышла из сарая. Скоро начнется служба в церкви Святого Себастьяна, а потом надо срочно подхватывать свои вещи и бежать из города.
Вечерняя проповедь, вознесение хвалы Господу и перечисление имен погибших заняло гораздо больше времени, чем хотелось бы, но я стояла у колонны ближе всех к выходу и в темноте ушла по улицам никем не замеченной - белый чепец полетел с головы в ближайшую канаву, а под запахнутым плащом я и не переодевалась в женское платье. Натянула войлочную круглую шапку, пряча под нее подрезанные волосы и поспешила за вещами в дом. Тихо, как тихо здесь... Мешок стоял за углом в прихожей, арбалет, увязанный в холстину, лежал рядом. Запоздало мелькнула мысль о ноже, но искать подходящий было некогда. Все, прости меня, старый дом, я ушла.
У ворот уже кучковался народ с тяжелыми тачками и медленно просачивался на луговину, где уже бродили люди с факелами. Стражники заметили меня и демонстративно отвернулись, а я побрела по дороге, прикидывая про себя, как бы половчее слинять в темноту. Те, кто грузил трупы на тачки, тоже шустрили по всем укромным местам в поисках ценных вещей и не обращали внимания на фигуру, удаляющуюся зигзагами в сторону темнеющего леса.
