Сон этот встревожил беглянку новыми ощущениями, которых ей не доводилось испытывать в жизни. Но колдунья-аферистка не верила в предзнаменования и предчувствия. Конечно, ее здоровье было подорвано яствами тюремной столовой, да и само заключение не преминуло сказаться на душе. Поезд стоял. Она не ела несколько дней, и весь ее организм был наполнен осторожностью и прислушиванием, холодом, голодом и жаждой. Но сдаваться Анфиса не собиралась до последнего. Жажда жизни и свободы стали для нее важнее всего. Подождав, когда все стихнет и из щелей перестанет пробиваться свет, она сконцентрировала остатки сил и начала пробовать выйти из вагона. Большая часть ночи ушла на то, чтобы выбить доску около замка, затем кусками железа она оторвала ушки и освободила задвижку. Рискуя привлечь к себе шумом внимание, она сначала пыталась действовать тихо, но потом поняла, что место вроде безлюдное. Наконец она вышла. Нос ее втянул наичистейший холодный влажный воздух, сыпал колкий снег. Она медленно прошлась вдоль состава, который представлял собой несколько вагонов, скорее всего тоже с металлоломом. Паровоза с машинистом не наблюдалось. Возможно, их должны куда-то переправить. И сделать это могут в любое время. Увидят развороченный замок. Надо пойти искать укрытие. Но Анфиса так изголодалась и устала, что ей было сейчас все равно, и она села на мокрую корягу, растирая замерзшие ладони и покусывая сосульки, вспоминала странный сон, казалось, только что посетивший ее. Снег становился все сильнее, куда идти, она не знала, а потому залезла в вагон дожидаться рассвета и задремала. Единственным одеялом был ватник. Разбудило ее оглушительное карканье ворон. Анфиска спрыгнула на насыпь и огляделась. Тучи разошлись, утреннее небо, высокое и прозрачное, расстилалось над ней. К одинокой железнодорожной ветке со всех сторон подступал высокий лес. Она обошла вагоны и увидела опушку, похожую на ту, что ей приснилась. На секунду стало страшновато, но авантюрная сторона характера взяла верх, она вошла в лес и вскорости очутилась на открытой полянке. Отсюда она увидела лесное заснеженное озеро в чаше холмов и направилась, как было во сне, к деревенским домам. Спуск с холма повторил ее пригрезившуюся прогулку, только теперь она была одна, никаких деревенских мужиков с санями. Она постучалась в первую же избу у развалин церкви. Ей никто не ответил, дверь была закрыта железной скобой и кусочком проволоки, продетой в ушки. Она отмотала проволоку, вошла и подперла дверь сундуком, стоявшим в сенях. Нашла под лавкой в кухне пару банок консервов и даже открывалку. Поела и заснула. Проспала долго и проснулась глубокой ночью от холода…
