Миссис Трафиканти в пятницу вечером убирала все очень тщательно. Вокруг было чисто и аккуратно. Она не работала по субботам и воскресеньям, и Розали всегда старалась, чтобы в понедельник утром кухня была такой же, какой ее оставила миссис Трафиканти.
Она вынула жаркое из плиты и понюхала его. Оно было приготовлено в английском стиле, постное, не сильно соленое, сверху слегка помазанное горчицей. Теперь оно перестоялось, остыло. Розали отрезала три кусочка, остальное сунула в огромный двухкамерный холодильник.
Ее короткие пухлые пальчики работали автоматически. Она поставила на огонь сковородку, положила масло, порезала маленькую луковицу, добавила зеленого перца и чеснока. Она помешивала смесь, пока та не стала золотистой, потом порезала мясо на мелкие кусочки и, все это перемешав, тушила минут десять. Она принесла тарелку, села на высокий стул.
«Три сотни калорий?» — спросила себя Розали. Предел, три сотни. Нельзя было класть даже пол чайной ложки масла. Она начала было протягивать руку к хлебнице, потом остановилась, поджала решительно пухлые губки.
— Ни в коем случае не употреблять крахмал! — произнесла она громко.
Она вздыхала, пока ела. Не то чтобы пища была невкусной. Просто ей не нравилось есть одной. Она редко это делала. Но сегодняшний день, решила она, является поворотной точкой. Сначала я выключила телевизор, подумала она, теперь ем одна. Последний раз она ела одна, насколько помнила, когда лежала в больнице с Грациэллой. Но даже там ей приносили кормить ребенка сразу же, как только заканчивался ланч.
Съев наполовину блюдо, Розали опять потянулась к хлебнице. На этот раз ее рука наткнулась на батон итальянского пшеничного хлеба. Она отломила кусочек. Безразличным движением сунула его в рот. «Я всех дурачу», — думала она уныло.
Украденный кусок хлеба привел ее в плохое настроение. Она чувствовала себя несчастной, когда делала подобные вещи. То, что Бен не пришел домой, заставило ее жутко захотеть хлеба, или макарон, или еще чего-нибудь, что можно было бы съесть с мясом. Сумасшедшая, сказала она сама себе. Голодать весь день, всю неделю, почти целый месяц. И потом смошенничать с кусочком хлеба. Просто сумасшедшая.
У сестер в школе при церкви Святое Сердце она была на примете, слыла обжорой. Розали всегда сидела с Шейлой Кифи, которая ненавидела десерты. И Розали доставалось два десерта, пока ее не поймали на этом сестры. Она посмотрела на еду в тарелке и внезапно почувствовала себя плохо, отодвинула тарелку, тоже впервые.
