Смазывать царапины йодом оказалось очень больно. И хоть к боли Стас за последнее время притерпелся, у него на глазах все же выступили слезы. И почему-то от этого решение рассказать обо всем папе лишь укрепилось. Папа — взрослый, папа — умный, а главное — папа справедливый. Он или даст дельный совет, или укажет на ошибки их плана. В любом случае, он им поможет, а не станет мешать.
И Стас все рассказал. Все-все, и про свои сны, и про единственную встречу с призраком, и про их с друзьями гипотезы, и про то, что они решили предпринять. Собственно, говорить о том, зачем ему вздумалось взвешивать кошку, уже и не пришлось.
Папа выслушал его молча. По его сосредоточенному, слегка нахмуренному лицу трудно было что-то понять. Кроме того, что он ему поверил. Иначе давно бы уже сказал что-нибудь едкое и колкое.
Но папа сказал вовсе нечто странное:
— Пойду, вынесу мусор.
Стас даже рот открыл от изумления. Выходит, он все-таки зря надеялся на папину помощь и тому на самом деле настолько безразлична эта история, что мусор ему показался важнее? У Стаса защипало в носу и запершило в горле. Он бы непременно разревелся, если бы папа не пояснил:
— Ни к чему, чтобы мама увидела эти… гм-м… улики. Заодно и сам приду немного в себя.
Так вот оно что! — моментально расцвел Стас. Оказывается, папе совсем не все равно, что он ему рассказал. Наоборот, он принял это, как говорит мама, близко к сердцу.
— А ты пока помирись с Вилкой, — сказал папа, натягивая куртку.
Выполнить последнее папино поручение казалось трудней даже, чем мазать раны йодом. Но сделать это было действительно нужно. Особенно с учетом того, что в их плане кошке отводилась едва ли не главная роль.
Стас снова поковылял на кухню. Открыл холодильник, потянулся было за сосисками, но отдернул руку. Ну их! Опять куда-нибудь улетят.
Он взял пакет молока, наполнил кошачье блюдце и позвал:
— Вилка, кис-кис-кис!.. Иди, молочком угощу. Правда, иди, я больше не буду тебя мучить.
Удивительно, но кошка пришла. Или она на самом деле умела читать его мысли, или просто по голосу поняла, что Стас раскаивается в своем поведении.
Пока Вилка лакала молоко, Стас присел рядом на табурет и попросил у кошки прощения. А еще попросил, чтобы она помогла им с ребятами. Вряд ли кошка что-то поняла, но, похоже, она Стаса простила. Во всяком случае, допив молоко, она посмотрела на него и мурлыкнула, словно сказала спасибо.
А когда вернулся папа, все вообще стало казаться замечательным. Во-первых, папа больше не хмурился. Во-вторых, он сразу сказал, что у него есть некоторые коррективы к их плану. Но тут вернулась мама и, к сожалению, рассказать об этих коррективах он не успел.
