— Война идет к концу, профессор, — проговорил он сухо и вместе с тем торжественно. — Фюрер обещал землю на Востоке. Надо выбирать, пока есть возможность. Потом понаедут — труднее будет.
«Вот оно что! — догадался Петр Петрович. — В помещики метит. Советуется, боится, как бы не прогадать. За этим, видно, и пригласил».
— Я вас очень хорошо понимаю, господин комендант, — сказал Калачников.
Хельман встал рядом с политической картой мира, на которой черным шнуром была обозначена линия фронта. Долго смотрел на нее и, подняв указательный палец, внушительно заявил:
— Россия — колоссальная территория! Много земли! На всех хватит!
— О да, господин комендант, на всех хватит! — радостно поддержал его Калачников.
Они думали сейчас о разных вещах: Хельман об имении, а Петр Петрович о том, что русская земля сможет похоронить всех пришельцев. Хельман смотрел в лицо профессору, и ему было приятно, что этот человек так искренне улыбается. Петр Петрович видел, как легкой тенью скользнуло подобие улыбки по лицу коменданта. Хельман поднял голову и взглянул на Калачникова:
— Не прогадаю, профессор?
«О чем это он? — испуганно подумал Калачников, потеряв нить мысли. — Ах да, о Волошках!»
— Нет, господин Хельман. Прекрасная, добротная земля!
Лицо у Хельмана стало оживленным и более добродушным, хотя и не утратило своей холодности.
— У меня есть к вам еще одно дело, профессор. Вам обязательно нужно побывать в зовхозе (он выговаривал «зовхоз» вместо «совхоз») «Лесное». Там налаживает хозяйство господин Кох. Первый помещик в этой части России. У него большой сад, ягодники, оранжереи. Просил направить к нему завтра хорошего агронома, знающего здешние почвы и климатические условия.
— С удовольствием, господин комендант!
— А потом, при случае, мы съездим с вами в Волошки.
— Рад служить, господин комендант.
В комнату вошел писарь, уже пожилой солдат, и, попросив разрешения, подал развернутую папку. Хельман пробежал глазами какую-то записку, потом прочел ее более внимательно.
— Так… Хорошо. Оставьте папку у меня, — медленно проговорил Хельман. — Можете идти.
Писарь удалился. Хельман еще раз перечитал оставленную бумагу, посмотрел на Калачникова и сказал:
— Положение несколько меняется. В зовхоз надо выехать не завтра, а послезавтра. Отберите лучшие яблоки и груши, какие у вас есть. Я пошлю за ними солдата.
Калачников покорно кивнул головой.
