Цветы и железо - Иван Федорович Курчавов

Разрезая воздух острыми крыльями, ласточка стремительно неслась за поездом. Она маленьким комочком падала вниз и, словно оттолкнувшись от земли, стрелой уходила вверх, но не так высоко, чтобы исчезнуть из виду.

Владимир Федорович Демин облокотился на столик у окна вагона и с любопытством наблюдал за птицей. Отстанет она или нет? Как долго будет гнаться за курьерским поездом?..

— Дядя, а что там такое?

Владимир Федорович оторвался от окна. Перед ним стояла девочка лет четырех. Мягкие волосы кольцами вились на плечах. Она подбоченилась, склонила голову набок и смотрела на Демина большими серьезными глазами.

— Я смотрю на ласточку… Понимаешь, она не хочет отставать от поезда…

— Почему?

— Не знаю…

— А почему не знаете, а?

«Ишь какая бойкая!» — подумал Владимир Федорович, поглаживая свою небольшую седую бородку и ласково улыбаясь внезапно появившейся собеседнице. Девочка, не получив быстрого ответа, разочарованно произнесла, выговаривая вместо «р» — «л»:

— Взрослые все должны знать. Мой папа все знает!

— А кто твой папа?

— А угадайте! — девочка плутовато улыбалась.

«Вот стрекоза», — одобрительно, самому себе сказал Владимир Федорович.

— Он у тебя военный? — спросил Демин.

— Нет. Он во время войны был военным. Без меня…

— Он доктор?

— Нет!

Владимир Федорович нарочно хмурил брови, давая понять юной собеседнице, что ему очень трудно отгадать.

— Тогда агроном, — проговорил он.

— Какой вы недогадливый! — Она с огорчением вздохнула. — Он цветник!

— Как цветник? — Владимир Федорович улыбнулся и потрогал девочку за мягкие, шелковистые волосы.

— Он цветы выращивает!

— Так он цветовод! — обрадованно воскликнул Демин.

Но она стояла на своем:

— Нет, цветник!

Владимир Федорович не без труда узнал, что Женя, так звали девочку, живет в том городе, куда он ехал, что папа ее остался дома, а она с матерью возвращается из Москвы. Женя — шустрая, шаловливая дочурка «цветника» — трещала без умолку и все больше и больше нравилась Демину.

— Женя, хочешь, я нарисую с тебя портрет?

— А вы умеете?

— Немножко…

Владимир Федорович вынул из портфеля блокнот, карандаш и стал уверенной рукой набрасывать эскиз. Рисовать было трудно, так как девочка непременно хотела увидеть, что получается у художника. Глаза ее с каждой минутой становились восторженнее.

— А у вас лучше, чем у Шурки, — одобрительно сказала она. — Шурка ужасно плохо рисует меня…

— А кто такой Шурка? — спросил, не отрываясь от блокнота, Владимир Федорович.