2
Таня оказалась права: после маневров паровоз притащил состав в тупик неподалеку от их дома. Прошли восемь пассажирских вагонов и тридцать платформ. Каждая артиллерийская система занимала две платформы. Пятнадцать дальнобойных орудий, сколько они могут выпустить тяжелых снарядов, разрушить зданий, убить и покалечить людей! Нельзя эти пушки выпустить с Низовой. Сейчас бы под каждую платформу заложить тол, а затем поднять в воздух! Но динамита нет. Да и кто может подобраться к составу, когда его так зорко охраняют?
Только бы хорошо прокорректировать бомбежку, направить бомбы точно на цель. Условились: Никита Иванович будет сообщать по радио, как далеко в сторону — направо или налево, впереди или позади — упали бомбы, а летчики уж сами сделают нужные поправки.
Вернулась Таня. Она ходила смотреть, отцепили паровоз или нет. Пришла и, сбрасывая шубу, с огорчением произнесла:
— Не отцепили, батька! Под парами стоит!
— Это плохо, Танька! Неужто хотят угнать?
— Не везет нам, батька! — сказала она, туго заплетая косу. — Знаешь, еще что плохо? Сюда идет, кажется, этот самый… «полголовы»! Если он — только к нам, наш дом — крайний…
— Наверное, за деньгами, — сокрушенно проговорил Поленов. — За этот месяц я ничего не платил. Вот некстати. Далеко он?
— Близко. С какой-то женщиной стоит.
— Хотя бы она его подзадержала! — он обернулся к Тане. — Слушай, дочка, нам надо что-то придумать. А? Сообщить, что эшелон прибыл на Низовую, и дежурить у рации. У летчиков все наготове, они ждут нашего сигнала. Рискнем один раз из дому передать: авось и не засекут. А потом самолеты прилетят, у них тоже рации, все перепутается…
— Я спущусь, батька, в подвал и передам.
— И то дело! — подхватил Никита Иванович.
— А когда вылетят самолеты, я три раза стукну по стене. Услышишь?
— Не надо. Этот болван услышит, может заподозрить. А если он быстро не уйдет, что тогда делать? Самолеты прилетят, а мы окажемся в роли посторонних наблюдателей! При нем передавать не будешь.
Они задумались.
— Батька, а ты сиди и заговаривай ему зубы!
— А как же я тебе передам, куда бомбы упали?
— У меня очень хороший глазомер. Двести метров влево! Триста метров позади! — повысила она голос.
Поленов замахал руками:
— Тише, ты! А если паровоз потащит состав? Тогда что?
— Передам, куда потащит, — успокоила Таня. — По какой линии.
— Что ж, давай так. Только ты, дочка, наблюдай как можно лучше.
— Не беспокойся!
— А видно будет из подвала? Окошечко маленькое!
