— По лагерю меня вели с завязанными глазами. Ничего не видел, ваше благородие. А коли по голосам судить — много, ваше благородие.
— Нишего, Поленофф, теперь Огнефф капут! Ви еще мне кой-шем рассказывайт: о дорога, снег, лес. А потом идит домой, Огнефф капут, наград Поленофф.
Прощаясь, Никита Поленов долго и подобострастно кланялся, благодарил и заверял, что он рад служить, лишь бы служба шла на пользу.
1
Майор Мизель с силой прихлопнул за собой дверь. Сегодня он был злым и нервным; когда расстегивал пальто, сорвал пуговицу, бросил пальто на диван, зацепил провод, телефон с грохотом упал на ковер. Он задернул шторы на окнах, сел глубоко в кресло напротив стола и, обхватив голову руками, задумался. Что за чертовщина! Позавчера он получил шифровку-приказ: команде быть собранной в кулак, в полной боевой готовности. А вчера шифровка от друга из команды «Москау»: при бомбежке погиб Карл Кох. При бомбежке?.. Значит, русские стали сильнее, если они залетают так далеко? Не может особая команда «Москау» находиться в непосредственной близости от передовой. Тогда еще успокоил себя тем, что Карл Кох мог погибнуть случайно: забирался же он на высокую сосну, чтобы в бинокль увидеть Кремль, — мальчишество!.. А сегодня новая шифровка: русские ведут под Москвой наступление крупными силами. Откуда взялись эти силы? К чему приведет это наступление: к успеху русских армий или к истреблению их последних резервов? Если верховное командование германской армии уверено, что наступление русских не принесет им успеха, тогда зачем такая широкая информация шифром о событиях под Москвой и приказ, требующий привести команды и группы СД в полную боевую готовность?
Мизелю еще не приходилось задумываться над тем, что будет, если русские вдруг начнут бить немецкую армию. Сейчас, пригнув голову к коленям, он впервые подумал об этом. Но не о поражении Германии, не о разгроме германских войск. Другое тревожило в эти минуты: если русские начнут одерживать победы, что тогда сделают с ним, немецким разведчиком, донесения которого были учтены при разработке плана войны с Советами. Был ли он объективен, направляя донесения начальству? Конечно нет! Субъективен, субъективен от крупного до мелочей; это отвечало его духу, характеру, планам, и это (он знал от отца) удовлетворяло немецкую разведку. Встречая пьяного красноармейца или краснофлотца, не отдавшего командиру честь, он сообщал о полном развале дисциплины в Красной Армии. Заметив танк в кювете, он с радостью фотографировал его и доносил, что личный состав армии Советов технически не подготовлен и управлять боевыми машинами не может. С финского фронта от Мизеля шли победные реляции, точно не финны, а он, Гельмут Мизель, оказывал упорное сопротивление на линии Маннергейма. Много послал донесений Мизель. Проанализировать их да обобщить — выйдет, что русской армии как таковой не существует. Хороший, могучий натиск — и панически побегут беспорядочные толпы в зеленых гимнастерках…
