— Страшно было, Поленофф?
— Страшно, ваше благородие! Что я для них? Кулак, спасенный великой немецкой армией! Разве таких им жалко? Легко могли пустить в расход!
Вряд ли Эггерт осмыслил все то, что сказал Поленов. Сейчас важно было другое: верит он своему разведчику или не верит? Таня говорила, что немецкие солдаты все время вертелись около дома: ждали его, Поленова, а может, боялись, что она сбежит…
— Как ви их обманул?
— Всплакнул, слезу пустил, ваше благородие. Просил больную чахоточную дочку пожалеть, мою старость пожалеть. Живу, я говорю, честной жизнью, работаю в кузнице с утра до вечера, в политику, говорю, не лезу, вреда никому не приношу. Не верите, говорю, поедемте в Низовую, на месте убедитесь. А еду, говорю, в деревню Тетьково, хочу подковные гвозди на мясо поменять: дома есть нечего стало. Пошли они к дровням, обыскали, а там и взаправду подковные гвозди. Гвозди, конечно, забрали, а спасибо сказать забыли.
— А как отпустили, Поленофф?
— Долго совещались, ваше благородие. А потом приходит один в землянку и говорит: катись, чтобы духу твоего не было. Еще раз в этом лесу поймаем — на сосне болтаться будешь! А я уж, грешным делом, и не думал, что живым вернусь! Соколика своего из леса гнал, как в былые времена на ипподроме! У меня была такая лошадь — ветер!..
Эггерт уже не слушал его. Он вынул из сейфа большой лист бумаги и развернул его во весь стол. Это была подробная карта Шелонска и его окрестностей.
— Поленофф, понимайт карту?
— Что это, ваше благородие?
— Карту шитать умейт? Идит сюда!
Никита Иванович подошел ближе, долго сопел носом, улыбнулся и покачал головой.
— Хитрая штука, ваше благородие. Зеленая да серая. А вон там еще голубая, как поганая гадюка вьется!..
— Это река, Поленофф. А зеленой — это лес, ви там был. Там партизан. Вот смойтрит. — Эггерт ткнул пальцем в карту. — Это Низовая, тут ми с вами живет. Это дорога в Шелонск. А этойт — Шелонск на берегу река. Этойт дорога по лесу. Ви заметил што-нибудь характерное по дорога, штоб знайт, где лагерь Огнефф?
— Меня задержали недалеко от пустого дома. Лесник там жил когда-то, ваше благородие.
— Дом лесника? Хорошо, Поленофф! Видийт шерное пятно? Это есть дом лесника. — Эггерт провел по карте курвиметром. — Восемнадцать километр по лесу. Далеко забрался Огнефф! А далеко он от дом лесника?
— Вели меня по дороге влево, ваше благородие. Километров пять, а может, и больше — мне дорога длинной показалась.
— Это далек от дорога! И много в лагерь партизан?
