— А Адольф Кох? Хоть что-нибудь нашли?
— Комнатная туфля. Больше ничего.
— А вдруг они утащили Коха с собой? Может, Адольф Кох еще жив? — Мизель вскочил с дивана. — Огнев возит его с собой, чтобы при удобном случае предложить обмен? А? Как ты думаешь?
— Нет, Гельмут, партизаны таких вещей не практикуют, у них нет ни времени, ни возможностей, чтобы возиться с пленниками!
— Черт с ним, хорони комнатную туфлю, успокой Шарлотту! Говоришь, у партизан нет возможностей. Зато у нас есть и время, и возможности. И все-таки мы не возимся с теми, кого захватываем. И не разбираемся, правы они или виноваты. Дышали одним воздухом с большевиками при Советах? Дышали! На виселицу! К стенке! И никакой ответственности!.. Знаешь, Ганс, что взволновало меня в письме Карла: он в числе самых первых будет в Москве!
— А мы — в Петербурге, — успокоил его Хельман.
— До Петербурга нам с тобой дальше. Он после Москвы еще и к нам, в Петербург, успеет!
— Москва так богата, что Карлу и его команде хватит работы на многие месяцы.
— Это верно, — согласился Мизель после раздумья.
Он энергично заходил по комнате, посматривая в окно, за которым сгущались сумерки.
— Впрочем, ты прав, Ганс: надо пойти и посмотреть, как идет подготовка к нашему походу на Гучки.
— Да, это все-таки необходимо, — подтвердил Хельман.
Мизель постоял у окна и, не оборачиваясь, сказал:
— О, сегодня под Шелонском будет разожжен огромный факел! Мы озарим это темное небо!
2
До сих пор помнит Гельмут Мизель прогнозы на осень и зиму 1941 года. Осень с дождями, но теплая. Морозы будут несильными и начнутся с запозданием. «Несильные? С запозданием?» Они ударили так, что за несколько дней все реки и озера под Шелонском заковались в ледяную броню: противотанковыми гранатами не сделать проруби.
А в первых числах ноября снега набросало по самые окна. Дороги удалось расчистить, но в трех метрах от них, за придорожными канавами, ступить нельзя: увязнешь по пояс.
Сегодня вечер удался на славу: пурга не метет, ветер не гонит поземку. В тихом безмолвии дремлют поля, широким серпом повисла луна над окрестностями Шелонска. Иногда пронесется падающая звезда, оставляя за собой сверкающую полосу. Как медленны по сравнению с этими посланцами далеких миров летящие самолеты: светятся разноцветными точками в небе, словно стоят на одном месте, будто и спешить им некуда, хотя Мизелю доподлинно известно, что идут они за Волошки, где осмелевшие партизаны и мужики выгнали из трех деревень немцев и подняли над сельсоветом красный флаг, — жарко им сейчас будет!
