-"Позволить ей выбрать?" - Люцерн испугался идее дать ей так много влияния. -"Но что, если
она выберет одно из телевизионных интервью?"
Лисианна нетерпеливо протараторила. -" Полчаса перед камерой не убьют тебя, Люк."
-"Но …"
-"Смотри на это иначе," - добавила его сестра. -"Полчаса перед камерой во время интервью, или Кейт Ливер, ночующая под открытым небом на твоём крыльце."
Бастьен рассмеялся. -"Если тебе удастся выставить ее за парадную дверь."
Люцерн впился в него взглядом, но его брат просто пожал плечами.- "Ты очевидно
становишься с нами мягче, Люк,"- он продолжил. -"Сто лет назад ты не испытывал бы
затруднений, выпроваживая ее, смотря на её попку."
-"Ты смотрел на ее попку?" непроизвольно спросил Люцерн.
-"Конечно, почему нет? Она одинока. Я одинок." -Он пожал плечами. -"Есть проблемы?"
Люцерн нахмурился. Не должно быть проблем, и он это знал. Но по некоторым причинам,
ему не нравилось, что Бастьен вообще смотрит на Кейт.
-"Бедный Люк," -сказала Лисианна. Он посмотрел на неё вопросительно, и она погладила его
руку, как будто он нуждался в успокоении. -"Шестьсот лет, и ты не знаешь, что делать с
чувствами, которые Кейт пробуждает в тебе. Конечно, с возрастом должна прийти некоторая
мудрость."
-"Кажется, что мужчины остаются эмоционально не чувствительными независимо от того, сколько времени они живут," - сухо прокомментировала Рэйчел.
Люцерн остался тихим, его мысли шумели. Лисианна подразумевала, что он не осознавал,
что он влюблялся в девчонку. Он не влюблялся. Он знал об этом. Но ему это не должно
нравиться, также он не должен признавать это. Люцерн признал, что тот голод, который он
почувствовал около нее на танцполе, не был жаждой крови, это была сексуальная жажда. Он
хотел Кейт К. Ливер, редактора. И это было осложнением, без которого он мог бы обойтись.
Если бы ее ум не был закрыт для него, то он, возможно, был бы готов удовлетворить свои
желания и обладать ее телом, как он хотел. Он, конечно, не жил как монах в течение
шестисот лет. Но ее разум был закрыт, делая ситуацию опасной.
Качая головой, он оставил других у фургона и возвратился в зал. Он был заинтересован, поэтому чувствовал давление – естественный процесс, вызванный, непосредственной
нуждой близости с кем-то. Он переборет это сразу же, как только Кейт К. Ливер уедет. Он
только должен был сказать ей.
Глава шестая
Маргарет была единственной за столом, когда Люцерн возвратился и занял свое место.
