Плантатор, довольный представившимся ему случаем овладеть своим заклятым врагом, немедленно захватил с собой солдат и поспешил к месту свидания; но вследствие темноты он чуть было не заблудился в лесу, и, не будь грома выстрелов и отчаянных криков девушки, помощь прибыла бы слишком поздно.
К полночи маленькая группа достигла плантации. Колет и Антраг не спали еще: увлеченные игрою, они забыли о времени. Велико было их изумление при виде Анжелы, которая, по их мнению, должна была находиться в постели, Дювошеля, которого они оставили в пещере, и особенно Флореаля — Аполлона, которого привезли пленником на плантацию.
Последовали длинные объяснения. Затем Анжела удалилась в свои комнаты, опираясь на плечо матери Марселена которая совершенно уже успокоилась на счет своего сына, когда он, вдали от нескромных взоров, сжал ее в своих объятиях в доказательство того, что по — прежнему жив и здоров.
Исполнив этот священный долг, юноша вошел в комнаты, чтобы присутствовать на совете, который начали его господа. Флореаль, по — прежнему привязанный к седлу и охраняемый десятком солдат, не спускавших с него глаз, ожидал на дворе, что с ним будут делать.
Между тем в комнатах открылся совет.
— Что теперь делать нам? — спросил Колет.
— Я думаю, это ясно, — быстро отвечал Дювошель, — негодяй попал к нам в руки, расстреляем же его, и вся недолга!
— Конечно, это можно сделать очень скоро, — вставил Антраг, — но имеем ли мы право поступить таким образом?
— Если не имеем, то сами возьмем его, вот и все! — заметил Дювошель.
— Но это будет несправедливо! — вскричал плантатор.
— Ба, о чем тут спорить?! Предположим, например, что я убил бы его на месте, вместо того чтобы везти сюда. Не все ли равно?
— Это правда, но вы ведь не сделали этого, брат!
— И теперь сожалею, сознаюсь в этом.
— А вы как думаете, сударь? — обратился плантатор к своему гостю, который тоже присутствовал здесь, не принимая никакого участия в этом оригинальном военном совете.
— Господа, — отвечал француз, — так как вы оказываете мне честь узнать мое мнение, то я должен откровенно сказать, что я уроженец страны, где законность стоит выше всего; во Франции закон покровительствует всем гражданам и никто не имеет права судить других, как бы ни были тяжелы преступления.
— Как же вы предлагаете нам поступить?
— Я думаю, что вы должны завтра же отправить этого человека в Порт — о — Пренс и там отдать его в руки правосудия.
— Гм, — проговорил Дювошель, — законность прекрасная вещь; к несчастью, нам нельзя забывать, что мы находимся не во Франции, а в Сан — Доминго. — Потом, обращаясь к Марселену, прибавил — А как твое мнение, Марселен?
