Глава тринадцатая, в которой Меценат и Вальтер взаимно изумляют друг друга
У Мецената глаза полезли на лоб от такой наглости.
— По числу всех статуэток, что я для вас добыл, — уточнил Вальтер.
— Нет, но это же просто грабёж! — закричал Меценат. — И это противоречит нашему уговору… И зачем вам такие безумные деньги? Что вы с ними собираетесь делать?
— А зачем они вам? Ведь для вас это ничтожная сумма.
— Для меня — да. Но у меня, согласитесь, бизнес. Я финансирую проекты, на меня работают миллионы людей… Вы хотите стать владельцем заводов и фабрик? Хотите закрутить какое-то производство? Не смешите меня! Это не ваше призвание. Ваше призвание — изучение моря. Морские флора и фауна! Спруты и моллюски, всякие там рыбёшки — полосатые и в крапинку, гирлянды водорослей! А вы, вместо этого решили податься в предприниматели.
— Ничего этого я не хочу, и вы это знаете.
— Ах, не хотите? Тогда в чём же дело?
— Я хочу провести одно очень важное научное исследование.
— Скажите какое, и я, его, быть может, профинансирую.
— Не скажу. Это пока моя тайна. Но я выдвинул ещё не все условия, — сказал Вальтер.
— Не все? — изумился Меценат. — Чего же ещё вы хотите от меня?
— Да ничего особенного. Я хочу, чтобы вы выставили на всеобщее обозрение все одиннадцать статуэток, которые я вам уже достал. И только, когда я их увижу под стеклом в вашем музее, а вместе со мною их увидят и остальные посетители вашего музея, а при желании и всё человечество, вот только тогда я вам и принесу свою двенадцатую статуэтку.
Меценат застонал.
— Но это же совершенно невозможно! — вскричал он.
— Почему?
— Вы продали мне эти статуэтки или не продали?
— Продал.
— И они — моя собственность?
— Допустим, — сказал Вальтер.
— Не «допустим», а моя! Я их владелец, и я могу сделать с ними всё, что захочу. Например, спрятать и никому не показывать!
— Вот на это я и не согласен, — сказал Вальтер. — Все сокровища, которые я для вас достаю со дна морского, пусть считаются вашими, но вы обязаны показывать их людям. Вы как бы берёте на себя обязанность быть их хранителем.
— Я беру на себя эту обязанность — вы правильно сказали. Но она — добровольная. Хочу беру, а хочу не беру. Я ведь плачу деньги. ДЕНЬГИ! Вы понимаете всю величественность этого слова?
— Нет, не понимаю. Если деньги равны по ценности тому, что я вам продаю, то в таком случае я могу и вам сказать: я вам отдаю ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА! Вы понимаете всю величественность этого слова? Вы за свои деньги готовы мне глотку перегрызть или с горя удавиться, а я почему-то должен быть спокоен за судьбу утраченных произведений искусства? И так, почему вы не всё выставляете для всеобщего обозрения?
