— Не пугайся, la petite![4] — Искушенный не только на поле брани рыцарь знал, что даже при случайной интрижке лучше зажечь в девушке страсть и хотя бы немножко в себя влюбить. От связанных или распластанных на земле с помощью солдат женщин проку было мало. Они годились только на то, чтобы утолить мужской голод после вынужденного долгого поста.
При виде красавицы раскинувшей ноги, жесткие черты постояльца смягчились.
— Тебе понравится! — Как говорил Гораций: Ne sit ancillae tibi amor pudori[5] — Рыцарь вынул из спутавшихся волос трактирной девчонки соломинку. «Это я делаю не для нее, а для себя, — думал Мартин, изучая все уголки юного тела, — пусть девочка сомлеет! Потом ее ждет один сюрприз!»
— Какое у тебя вкусное тело, — рыцарь провел пальцем между круглых грудей, — о, что у тебя там?
Анна почувствовала, как ладонь рыцаря прикоснулась к заветному местечку между ее ног.
— Сэр рыцарь, я не знаю латыни! — от прикосновения девушка вздрогнула. — Но я буду послушна! Совсем послушна!
«Участь моя сиротская, — думала Анна, — прислушиваясь к прерывистому дыханию гостя, — вот уже три года я грею своему отчиму постель, а он ни разу меня не приласкал! Только подкладывает меня под каждого, у кого есть деньги! Зато розги у него всегда наготове!» Девушка закрыла глаза и готовилась к тому, что вот-вот должно было произойти.
— Гораций говорит, что служанка достойна любви! А теперь раскинь ножки, ma belle[6] — Сейчас я покажу тебе одну штучку…
Удивительно приятными оказались поцелуи, прикосновения натруженных в боях мозолистых рук к телу, особенно к половинкам расколотой луны, которым так сегодня досталось.
— О, сэр рыцарь, — привычно раздвинув ножки, служанка приняла Мартина в себя, — вы меня раздавите!
Девушка не на шутку испугалась за целость потаенного местечка.
— Не раздавлю! — рыцарь начал двигаться. — Медовая девчонка!
Девушка смотрела в потолок, на свисающую с балок солому и думала о нелегкой сиротской участи, но тело не осталось безучастным к ласкам доблестного рыцаря. Внутри родился горячий жар и Анна испытала странное, ни на что не похожее наслаждение.
«Давненько меня так крепко не брали в оборот, — думала она, — и все же, не зря говорил священник во время воскресной проповеди, что вся наша судьба в руках святых угодников!»
Когда все кончилось, она обмякла и уткнулась лицом ему в плечо.
— Рано расслабилась! — Мартин решил, что получил слишком мало, — сейчас я тебе расскажу, как на востоке женщины разжигают мужчинам силы…
