— Ну, малышка, а теперь покатаемся! — Мартин придавил Алисин всем своим весом к кровати и уткнулся лицом в рыжие волосы.
Огромное естество вонзалось в нее, вызывая до селе неизвестные ощущения, усиленные зудом и болью на нежных частях тела. Алисин рыдала в расшитую шелком подушку, судорожно кусая ее.
«Вот так-то лучше! — Мартин занимался самой приятной для мужчин работой. — Права оказалась моя Эллин! Тело после порки стало нежным, горчим и удивительно вкусным!»
Нежное тело по желанию Эллин, было отдано на заклание, как жертвенный агнец на алтаре.
«Вот тебя бы так, розгами, — думала Алисин, повернув голову к Эллин, — ты бы по-другому себя вела!» И тут девочка впервые обратила внимание, что на теле госпожи достаточно много следов от не так давно перенесенных экзекуций. «Похоже, и ты знакома с поркой не понаслышке, злорадно подумала девушка. Мало тебе досталось!»
— Простушка, — Эллин внимательно наблюдала за реакцией Алисин, — ты должна привыкнуть к тому, что исполнение супружеского долга, включает созерцание и прикосновение ко всем тем местам, которые женщина прячут под одежду. На брачном ложе стыду не место!
«Порка ей пошла явно на пользу! — подумал рыцарь. — Теперь приступим к самому вкусному! Ни разу мне еще не доставалась девственница!»
Он несколько раз глубоко вздохнул и приподнялся на локтях. В таком положении девушка была полностью доступна, а поднявшееся мужество новобрачного требовательно упиралось ей в ягодицы.
«Он будет использовать меня, как захочет! — Поняла несчастная Алисин. — С этого момента я себе не принадлежу! Мое тело станет сосудом греха! Гореть мне в геенне огненной!» И эта мысль показалось ей страшнее, чем что-либо еще. «Самоубийцам все равно закрыть путь в царство Небесное!»
— Хватит собираться, — ворчал портрет прадедушки, — с первым лучом солнца мне предстоит отправиться в Ад, и я не увижу самого интересного!
Свечи начали заплывать, сначала одна погасла, потом вторая, к аромату весенней ночи примешался запах горячего воска, а несчастная Алисин, прижатая к кровати лицом вниз ощутила острый запах здорового мужского тела.
«Хорошо он поставил ее в замок, — думала Эллин, — залез на девчонку как породистый бык на телку!»
— Прошу вас, — девушка жалобно всхлипывала, — милосердия!
Большими пальцами Мартин прикоснулся к соскам Алисин и обнаружил, что они затвердели. Она вскрикнула и обмякла.
«Господи, — подумал Мартин, — я больше не могу терпеть!»
Мартин за свою военную службу побывал в разных переделках и преодолевал сопротивление многих женщин. Это и зазевавшиеся перепуганные крепостные крестьянки, и горожанки, не говоря уже о смуглокожих пленницах, и знал, как на смену твердому сопротивлению приходят неудержимая дрожь и беспомощная слабость, а тут ремни облегчали задачу.
