Разжалование Лорда Хаксли сопровождалось такими обрядами, которые наводили ужас даже на постороннего зрителя. Порка несчастной леди Эвелины не шла ни в какое сравнение с тем, что испытал ее муж на пороге смерти.
Так как суд признал лорда виновным в измене, коварстве и вероломстве, исход был один — смертная казнь. В приговоре говорилось, что преступник прежде будет разжалован.
Для приведения в исполнение приговора на площади устраивали два помоста или эшафота; на одном из этих помостов приготовили места для рыцарей, и для судей вместе и их помощниками.
На другой помост вывели осужденного рыцаря, в полном вооружении. Перед осужденным воздвигли столб, на котором повесили опрокинутый щит преступника, а сам он стоял лицом к судьям. По обеим сторонам осужденного сидели двенадцать священников в полном облачении.
На церемониях разжалования рыцарей всегда особенно много толпилось зрителей, так как подобные церемонии происходили очень редко и потому возбуждали в толпе большое любопытство.
Когда все было приготовлено, то герольды читали во всеуслышание приговор судей. По прочтении приговора священники начали петь похоронные псалмы протяжным и заунывным напевом; по окончании каждого псалма наступала минута молчания.
Мертвая тишина водворилась на площади, умолкла и толпа, теснившаяся вокруг помостов.
«Скоро наши души встретятся! — Рыцарь вспомнил последнюю жаркую ночь в объятиях Анны Болейн. — Теперь я понимаю ее слова! Эта блудница сумела вскружить головы стольким людям! Я уже третий, что сегодня положит голову на плаху! Кто знает, простил бы я свою блудливую женушку, так и не стоял бы сегодня здесь? На даром говорят, что Господь воздает каждому по делам его!»
Впрочем, тишина продолжалась недолго. Опять раздался заунывный напев священников.
Помощники принялись снимать с осужденного, доспехи, те самые боевые доспехи, в которых он не раз и не два рисковал жизнью во имя Англии и Короля.
Начиная со шлема, снимали один доспех за другим, пока его окончательно не обезоруживали.
На этом унижения доблестного рыцаря не закончились. Когда с осужденного сняли все доспехи, палач снял со столба щит лорда и раздробил его на три части.
— Отныне лорд Хаксли и все потомки его как по мужской и по женской линии лишаются звания рыцаря, замков и земель! — Объявил судья. — Все движимое и недвижимое имущество переходит казне!
Этим, собственно, и окончилось разжалование. Впрочем, одну привилегию ему все же оставили: жизнь он должен был кончить не в петле, как простолюдин, а на плахе.
