— О чем Вы, господин мой? — Эвелина непонимающе посмотрела на него.
— Пока я не прочел описания наказаний в Вашей «Летописи», такие подробные, такие обстоятельные — я не понимал правды. Я думал раньше, что годы экзекуций были просто Вашей жертвой ради меня, что Вы хотите забыть их!
— Но… так и есть, господин мой! — пораженно запротестовала она.
«Неужели, он решится? — сердце женщины отчаянно билось. — Ради спасения наших чувств я готова на все!»
— Да, моя дорогая, я внимательно прочел все, но скажите честно, были Вы всего лишь жертвой? — вдруг спросил он.
Она внезапно залилась краской. И отвела глаза, зная, что он прав.
— Посмотрите, — он подвел к окну, прикрыв ей глаза, и убрал руку, — вот вам мой сюрприз!
Внизу, в центре двора, работники устанавливали деревянную кобылу, копию той, что стояла в тюрьме.
«Нет! — Ноги внезапно отказались держать ее. — Это не кобыла, а Троянский конь, пронесенный в крепость!»
Сердце женщины отчаянно билось, готовое выпрыгнуть из груди, она поняла, что перестала лгать самой себе.
— В городе каждый месяц проходит ярмарка, — сэр Гилфорд Уэст произнес над самым ухом, — я послал туда за целой общиной!
Она выдохнула и обмякла.
— Теперь, моя сладкая, надо раздеться, — тихо приказал он, — полностью!
Эвелина стянула платье и рубашку, а сэр Гилфорд Уэст взял розгу и прикоснулся прутьями к ягодицам своей ненаглядной леди. Свежие ветки укололи кожу, и тело — снова ожило.
— Лизни! — последовал новый приказ.
— Соленая? — Эвелина почувствовала, как колени стали мелко дрожать.
— Клянусь именем господним, — с сегодняшнего дня Вы найдете во мне самого требовательного из любовников, во всей Нормандии! — прошептал сэр Гилфорд.
— Требуйте от меня всего что захотите. Никогда не щадите меня, господин мой, и я отдам Вам все, что у меня есть. Это все, чего я когда-либо хотела! — просто ответила она.
Он крепко прижал к себе, поцеловал, а потом взял за руку — и они пошли вниз по лестнице, к кобыле и толпе.[73]
* * *
Надо сказать и о последних днях лорда Оливера Хаксли. Дружба с алкоголем и знакомство Анной Болейн, одной из жен короля Генриха VIII не довела его до добра. В результате вслед за распутной королевской женой на плаху отправились многие.
Хотя рыцари и пользовались большими правами, но зато, если они совершали какой-нибудь проступок, противный уставу рыцарства, тогда их разжаловали. Если при посвящении в рыцари церковь благословляла рыцаря на долг чести и мужества, то она же и предавала того же витязя проклятью, если он оказывался недостойным носить такое высокое и почетное звание и не исполнил данного им при его посвящении торжественного обета.
