— Толи замок, толи тюрьма, — вздохнула матушка, осматривая укрепления. — Да прибудет с нами Господь!
Вокруг стены шел глубокий ров, наполненный водой из соседней речки. Подъемный мост вел от них к воротам внутренней ограды. Особые выступы по бокам ворот давали возможность обстреливать неприятеля.
— А, вот и наша гостья! — Солдаты с пиками открыли ворота. — Леди Эвелина вас заждалась!
Монахиню провели по узкой винтовой лестнице в комнату узницы.
— Benedicat te Deus, mi![67] — Эвелина поднялась со стула и склонилась в почтительном приветствии. — Посмотрите на мое печальное узилище!
На лице молодой женщины матушка Изольда увидела печать скорби. Судя по унылому виду, можно было подумать, что годы заточения сделали пленницу ко всему равнодушной, но огонь, иногда загоравшийся в черных глазах, говорил о таившемся в душе стремлении к сопротивлению.
— Эх, грехи наши тяжкие! — матушка Изольда пошла следом, перебирая янтарные четки. — Твой муж не захотел отдать тебя ко мне монастырь, там, среди подруг и молитв глядишь, и закрылась бы душевная рана, а мы отмолили бы у Господа отпущение всех твоих грехов!
— Матушка, а разве любовь это смертный грех? — плечи узницы распрямились, и в голосе не слышалось никакого смирения. — Вот так, уже три года каждый вечер перед сном я выхожу на крепостную стену! Это стало для меня, грешной, почти ритуалом! Вот так я и гуляю вдоль каменных зубцов и молю всевышнего о спасении! Сколько раз я думала, не прыгнуть ли мне со стены вниз, но Господь и моя любовь не позволяют сделать этого шага! — Знаете, почему муж заточил меня здесь? Я была с сэром Гилфордом Уэстом счастлива, признавалась на исповеди матушке Изольде леди Эвелина.
— Ave Maria! — матушка перекрестилась. — Любовь, конечно, не грех, а вот измена законному мужу, грех смертный, ибо сказано в Писании: не прелюбодействуй!
Женщины смотрели на пустынные дюны, и ледяной ветер с моря играл черными прядями длинных волос леди Эвелины.
Матушка Изольда знала, что вот уже пять лет леди Эвелина, потомок древнейшего английского рода, была заточена мужем за супружескую измену в замке.
Теперь женщины вышли на прогулку, сопровождаемые наглыми ухмылками стражников. Перед ними на земле было ровное местечко, и они бросали на него кубики костей.
— Mort de ma vie![68] — Заорал лучник, глядя вниз, на результат очередного броска. Один и два!
Второй, злорадно ухмыляясь, кинул кости.
— Четыре и три! — стражник стал загибать пальцы, чтобы выяснить результат.
