Толпа ждала отчаянного крика и мольбу о пощаде, но экзекутор смог выбить лишь слабый стон.
Казалось, сочувствовал хозяйке только верный Фанге, поскуливавший на привязи у ворот. На морде верного пса написано неописуемое горе: он видел, как плеть полосовала тело любимой хозяйки. Как любой охотничий пес он прекрасно знал на своих боках, что это такое.[55]
Измученное пыткой тело безвольно обмякло, а ноги широко раздвинулись, предоставив публике возможность любоваться самыми интимными местечками.
Она не сразу поняла, что все закончилось. Прекрасная страдалица тихо всхлипывала, в то время как жестокий палач глотал честно заработанный эль.
— Вы можете встать! — Капитан церемонно подал ей руку и помог слезть с кобылы.
Никто из зрителей и не заметил, как Фанге сорвался с привязи.
Эта первая порка навсегда врезалась в память Эвелине.
«Я вынесла наказание! — Писала леди в дневнике. — И ум, и тело остались послушными воле! Как бы ни любезно со мной обращаются в замке, я всего лишь узница. Мне остается лишь молить господа о том, чтобы он смягчил сердце моего супруга!»
Женщина отложила перо и убрала дневник.
С трудом добравшись до кровати, она упала на живот и тихо заплакала. «Некому приласкать меня! Жив ли сэр Гилфорд — не известно! Неужели моя красота так и померкнет здесь, в этих каменных стенах?»
Она не сразу поняла, откуда слышатся легкие и очень частые шаги, как будто ребенок, играя, вбежал в комнату. «Может, это опять пришло привидение? — Эвелине было так плохо, что не было сил даже повернуть голову. — Но какое у него шумное, горячее дыхание. Это не призрак. Тогда кто, собака?»
Это Фанге, любимый пес Эвелины, в тело которого вселился Инкуб.
«Жаль, нет другой оболочки, но Эвелина должна быть моей!»
Одним прыжком лохматый пес допрыгнул от двери до кровати. Узнице было слишком плохо для того, чтобы разбираться с переменами в облике верного животного: не преданность светились в его глазах, а адское пламя.
— Ну, что, мой лохматый друг? Ты хочешь, чтобы я отпустила тебя на охоту? — спросила она, верного Фанге, — почему нет? Ты то не в заточении!
Фанге тыкался носом в промежность, тихо рыча.
«Сейчас ты получишь запретное божескими и человеческими законами удовольствие, — думал Инкуб, — а я получу нечто большее: твою грешную душу!»
— Ты послужишь орудием моего мщения! — Эвелина схватила Фанге за уши, и притянула морду собаки вплотную к себе. — Сладко облизнувшись, пес тронул языком волосы на лобке и принялся тщательно вылизывать хозяйку между ног. Инкуб работая языком, не снижая темпа, продолжал свое дело с тем же адским напором. Совсем как опытный любовник, он то и дело запускал язык глубоко в складку. Эвелина стонала от удовольствия: каждое прикосновение языка снимало боль в исполосованных ягодицах.
