И воскрешенье удалось ему.
Одно движение руки и глаза,
И вновь восстал не только старый Лазарь,
Глухой и равнодушный ко всему,
Но все, что умирали в том дому
И в той стране смоковницы и вяза,
И во вселенной той, с которой связан
Он, ведомый неведомо кому.
До сей поры молчит апокалипсис,
Что все миры в клубок кровавый слиплись,
Как в солнце прокаженное одно,
И в гневе крикнул он: пойду к ослам я,
Им дам ячмень… И выпрыгнул в окно,
И догорало солнечное пламя.
