— Месье Фуке! — закричала Мари-Жо.
— Не ори! — осадил ее Кантен. — Поздно.
У водителя не осталось времени затормозить. Фуке стоял как вкопанный и только плавным движением провел курткой перед самым капотом несущегося на него автомобиля. В последний момент машина вильнула в сторону, едва не подхватив куртку вздыбленным боком, но все же не задела ни ее, ни безумного тореро. А тот лихо закинул куртку под мышку и освободившейся правой рукой поприветствовал зрителей. Трибуны взорвались ревом и свистом.
— Оле! — выкрикнул Фуке и подобрал платок, на котором отпечатался черный след колеса.
У Кантена аж дух перехватило. «Каков шельмец!» — прошептал он. А на площадь уже влетал новый автомобиль, чей пронзительный гудок заменял фанфары.
— Альбер! — взмолилась Сюзанна и вцепилась в рукав мужа.
В голове Фуке звенели трубы, солнце заливало арену. Отменный бык. Мощный корпус, сильные ноги, крупная голова, рога блестят, точно фары, он разъярен, он атакует… Но победит тореро… Ни шагу в сторону… стоять лицом к быку… «Бык налетает на мулету, и спрятанный под ней клинок пронзает сердце, он, смертоносный, принимает смерть, — продекламировал тореро. — Оле!»
Громоздкий «шевроле» сбросил скорость, затрясся и уткнулся мордой в бедро Фуке, а тот с победным видом оперся рукой на радиатор. Водителю каким-то чудом удалось затормозить, еще секунда — и колеса подмяли бы героя. Разом распахнулись дверцы с двух сторон, мужчина и женщина выпрыгнули наружу, потрясая кулаками, но…
— В чем дело? — осведомился выросший между ними и Фуке Кантен.
Место происшествия обступила толпа возмущенных свидетелей. Фуке же обводил кольцо зрителей ласковым взглядом, лицо его блестело от пота.
— Какой стыд! Устроить такое, когда люди приехали почтить память мертвых!
— Отстаньте от него! — прогремел Кантен. — Не видите — он не в себе!
— Вот именно, — подхватил водитель. — Где полиция? Кто-нибудь, позовите полицию! Я не просто частное лицо, каждый день вижу, во что обходится хулиганство на дороге. У меня два автосервиса в Домфроне, вот, пожалуйста, моя визитка.
Автосервис в Домфроне — что-то знакомое. Фуке повернул голову и узнал отца этой, как ее там… ну, той девчонки. Он радостно хмыкнул — какая удача! Выходит, он врезал этому чудо-папочке, с его трескучей тачкой и с мадам Мне-все-мало в придачу.
— Два уха и круг почета! — еле ворочая языком, пробормотал он.
— Что он там еще несет! — еще больше распалился отец Моники. — Ну где же полиция?
