— Ванесса и Люк. Тьфу! — Он скорчил гримасу, закрыл глаза и снова скривился.
— Ты их не любишь?
Я была обескуражена этой внезапной вспышкой неприязни по отношению к детям наших соседей, с которыми в прошлом они часто играли и были вполне довольны этим.
Наконец Джейми пробормотал:
— Ванесса странно пахнет, мама, как прабабушкина шуба.
— Шариками от моли? — Я удивленно смотрела на него, подняв брови. — Как странно! Ты в этом уверен, Джейми?
Он энергично кивнул головой.
— Да. — Он усмехнулся мне. — Может быть, родители хранят ее с шариками от моли, мама, так же как прабабушка Эделия хранит свою меховую шубу? В этом ее странном деревянном шкафу. Ха-ха-ха-ха! — Он издевательски рассмеялся, как умеют это делать маленькие мальчики.
Мне самой стало смешно. Лисса хихикнула и запела:
— Старые пахучие шарики от моли, старые пахучие шарики от моли… Ванесса воняет старыми пахучими шариками от моли.
— Ш-ш-ш-ш! Не шали, — цыкнула я на нее, но поняла, что все еще сама смеюсь. Взглянув на Джейми, я спросила: — А почему ты внезапно разлюбил Люка?
— Он хочет быть главным, а главные — мы.
— Понимаю. Тем не менее, я думаю, вам придется сидеть с ними сегодня во время ланча. У вас нет выбора, дети. Ну, сделайте мне такое одолжение, пожалуйста.
— Могут ли бабушки хотя бы сидеть с нами? — спросила Лисса. — Пожалуйста, мамочка.
— Я не знаю… Хорошо, может быть. Ох, почему нет? Ладно, да.
— О, как здорово, нам это нравится, — сказал Джейми.
— Рада это слышать, — пробормотала я, подумав, как бы я вышла из положения, если бы они не любили своих бабушек.
— Мы их любим, — понравился Джейми.
— Они дарят нам много подарков, — сообщила Лисса.
— И денег, — добавил Джейми. — Кучу денег.
— Они не должны этого делать! — воскликнула я, качая головой и отворачиваясь, чтобы скрыть улыбку. Не ничего более удивительного, чем детская честность; она может быть грубой, и все равно у меня захватывает дух.
Джейми дернул меня за руку.
— Да, дорогой, чего ты хочешь?
— Кому ты принадлежала до того, как папа получил тебя?
— Я думаю, твоей бабушке. Бабушке Джесс. Почему ты об этом спросил?
— Значит, мы принадлежим тебе и папе, да? — поинтересовалась Лисса.
— Конечно! — воскликнула я.
Присев на корточки, я притянула их обоих двумя руками и прижала к себе. Они так хорошо пахли, так по-детски, так свежо. Я люблю этот легкий детский запах — шампуня, мыла, талька, молока, сладостей и нежного дыхания. Я так их любила, моих маленьких боттичеллиевских ангелочков.
