И заключил категорично, почти резко:
- Ты будешь с ним в центре колонны.
Жариков опять молча наклонил голову: одобрял Самарцева. Потом повернулся к нему.
- Где начнем?
Тот вперил взгляд в мутную даль, где на фоне темной гряды леса едва различимо обозначились фермы большого моста.
- Думаю, на мосту.
- Правильно, - одобрил капитан.
- Верно, лучшего места не найти, - согласился я, когда Василий вопросительно посмотрел на меня. Я и сам подумал о мосте, как только колонна повернула на дорогу, по которой нас доставили в лагерь. Конвоиры, и тогда державшиеся по обочинам дороги, на мосту пошли вплотную с заключенными. Это запомнилось мне особенно хорошо, потому что там у Георгия появилось вдруг желание схватить ближайшего эсэсовца и броситься с ним вниз, в воду. Я отговорил его. Однако после этого часто думал, что группа смелых и действующих заодно людей может избавиться на мосту от конвоя и вырваться на волю. Я пытался склонить к этой мысли моих товарищей. Те посмеивались: идея хороша, только для ее осуществления кое-чего не хватает. Во-первых, нужно оказаться на том мосту. Во-вторых, в такой момент, когда конвоиры соизволят пойти рядом... Помечтать об этом, конечно, можно, но серьезно рассчитывать...
А теперь было ясно, что нам не миновать моста. Оставалось только ждать, пойдут ли охранники вместе с заключенными. Если пойдут - нам повезло! У нас в руках железные лопаты, и на мосту, в тесноте они могут свести преимущества эсэсовских автоматов почти к нулю. Схватка будет скорее рукопашной, а в ней перевес всегда на стороне неожиданности и большего числа. Да, такая возможность действительно не могла повториться.
Возвращаясь на свое место, я бросал быстрые взгляды на соседей. Выискивал товарищей. В той тюремно-однообразной толпе нелегко было найти их. Все были одеты в грязно-серые, с широкими черными полосами фуфайки и такие же брюки. Мало отличали одного заключенного от другого худые, обросшие лица с ввалившимися глазами. Только "отметки охранников" перебитые носы, распухшие, рваные губы, синяки и кровоподтеки на щеках и лбах - помогали не ошибиться. Обнаружив кого-нибудь по такой примете, я шел пару минут рядом, шепотом передавал приказ, затем находил другого и так же тихо объяснял, что нужно делать.
За нашей спиной скрылись, потонув в белой мгле, крыши бараков и сторожевые вышки проклятого лагеря. Я пробыл в нем пять месяцев, а постарел, казалось, на пятьдесят лет. Носители "нового порядка" хвастливо и нагло показывали всем, что жизнь человека, не принадлежащего к "расе господ", не дороже жизни насекомого. Они убивали, травили, душили людей с великолепно организованным старанием, присущим "тевтонскому гению". Истинные арийцы видели в этом свое высокое призвание и получали сладострастное удовольствие, которое дает только тайный и неодолимый порок.
