– «Затаскивать в постель» – это слишком сильно сказано. Все было гораздо сложнее, и ты об этом знаешь.
– Вот как? – Она повернулась и пошла прочь, бросив через плечо: – Я не нуждаюсь в твоих извинениях, это раз, и не буду брать у тебя интервью, это два. Попроси Пола прислать к тебе какую-нибудь другую дурочку. Будет возможность поэкспериментировать еще над одной журналисткой.
– Мэри, не надо так!…
– Ах, какие мы нежные! – Она с усмешкой обернулась к нему и вдруг осеклась, почувствовав резкий приступ головокружения.
– Мэри? – Ирвин подхватил ее, не давая упасть. – Что случилось? С тобой все в порядке?
– Все отлично. – Она попыталась высвободиться из его рук, но поняла, что слишком слаба, чтобы передвигаться самой, а тем более – бороться.
– Я провожу тебя домой. Ты способна идти?
Мэри кивнула.
– Все в порядке, Ирвин, но, если ты проводишь меня до дверей дома, я не стану возражать. Это совсем недалеко…
– Я знаю.
– Ах, да, – скривила губы Мэри, – я совсем забыла, что ты знаешь обо мне больше, чем я сама.
– Я бы сказал, что знаю о тебе почти все, что хотел бы знать, – печально улыбнулся Ирвин.
– Вот именно, почти…
Оставшийся путь они проделали молча. У дверей своей квартиры Мэри достала из сумочки ключ и попыталась вставить его в замок, но безуспешно. Ирвин отобрал у нее ключи и сам отпер дверь.
Странно было видеть его в своем доме. Все это время Мэри тщетно пыталась изгнать его образ из памяти, и вот он здесь, у нее.
Она прилегла на кожаный диван, стоявший в гостиной, Ирвин принес из кухни воды.
– Тебе лучше? – спросил он участливо после того, как она сделала несколько глотков.
– Я очень устала, – уклончиво пояснила она. – Слишком много работы и слишком много нервотрепки.
Мэри попыталась представить, как бы повел себя Ирвин, назови она истинную причину своего недомогания. Скорее всего он будет неприятно поражен, заподозрит подвох и подумает, что она шантажирует его. Потом, когда придет в себя, предложит ей помочь деньгами… Да, так, скорее всего, и будет.
Мэри нервно провела рукой по волосам. Какие деньги, какая помощь! Она сама готова была заплатить какую угодно сумму, лишь бы он нико гда не появлялся в ее жизни.
– Как Мона? – спросила она, чтобы хоть что-нибудь сказать.
К глазам подступали слезы. Она часто вспоминала девочку. Иногда, в минуты отчаяния, она подумывала об аборте, чтобы положить всему конец, но большие ясные глаза и солнечная улыбка малышки, всплывая в памяти, всякий раз заставляли Мэри отказаться от такого решения.
