Серж уставился на хворающего Сектоведение, вытащил его и начал листать. Красное и Чёрное внимательно наблюдал, а я ощутила некоторое облегчение. Серж положил Сектоведение рядом с полкой и… взял в руки меня!
И в этот момент Красное и Чёрное произнёс странную фразу, которую я расслышала краем уха:
— Асталависта, бейби. Слава Авторам, древняя магия всё ещё работает.
А Серж долго листал меня, повергая душу в священный трепет, а затем обратился к Николаю:
— Можно взять «Безусловную Любовь?»
— А, эту? Бери. Кстати, хочешь посмотреть, какой спор из-за неё разгорелся…
Серж подошёл к своей чёрной сумке и поселил меня в неё. И здесь я сразу же встретила ещё одну Книгу, по имени Старый Пруд.
— Привет, я прилетела! — защебетала я. — И очень этому рада! Оказывается, люди могут давать Книги друг другу просто так и не менять нас на деньги! Спрашивается, почему же так не делается в Магазинах. Зачем людям деньги, а?
— Повезло тебе, — ответил Старый Пруд.
— Да, я безумно счастлива! Серж будет моим вторым читателем. А тебя он уже прочитал?
— Серж очень любит меня. И у нас с ним это взаимно. Он часто перечитывает меня и никому не отдаёт. Потому что я ему нужен. А раз тебя отдали, значит, ты кому-то не нужна.
Я решила проверить свою догадку:
— А сколько тебе лет?
— Мне десять месяцев и девять дней.
— И ты счастлив?
— Да.
— Повезло тебе…
Старый Пруд вымученно улыбнулся, но я заметила в его взгляде недоверие. И, похоже, поняла его причину.
А потом Серж накидал в сумку лазерных дисков, и это разъединило нас со Старым Прудом. Диски эти только надменно пищали да презрительно скрипели, оказавшись не готовыми к налаживанию контакта с существом из другого мира.
Неожиданно Серж достал меня во время поездки на метро. Я ни разу не видела, что творится в метро, поэтому хотела понаблюдать за окружающим миром… но в то же время меня открыли на первой страничке — и желание разглядывать силуэты людей тут же пропало. Ужасный грохот также быстро перестал мешать… потому что меня начали читать! В этот миг я забыла обо всех знакомых Книгах, о концепциях Судьбы, о полётах и боли, о Николае, о грусти и депрессии. С первой страницы мне стало ароматно жарко, и лицо покрылось липким потом. Мне захотелось увидеть глаза читателя, но я не смогла, потому что пришлось зажмуриться от их слепящего света. В моей гигантской душе всколыхнулось неведомое до сих пор чувство. Чтобы не потерять сознание от всего и сразу, я вцепилась в руки читателя и глубоко задышала. Это помогло — я и не знала раньше, что вовремя дышать — так приятно!
