Несколько раз к его приходу я запирался в ванной, включал душ и мурлыкал там какую-нибудь песню, потом выходил как ни в чем не бывало, говорил ему "А, это вы, привет-привет" и шествовал в спальню.
Так мне удалось притупить бдительность камуфляжника, и в один прекрасный день он удовлетворился магнитофонной записью моего пения и плеска воды за закрытой дверью ванной.
Это была репетиция бегства, которую я время от времени со стабильным успехом повторял.
И вот пришла пора премьеры: на генеральную репетицию времени уже не осталось.
55
Утром, когда камуфляжник должен был принести мне семейные фотографии Игорька, я включил в ванной свежеизготовленную купальную фонограмму, запер дверь изнутри на защелку, дисминуизировался и через щель под дверью вышел в прихожую.
Мой спасительный черный мешок возвышался надо мною подобно Джомолунгме. Я нашел заблаговременно сделанную прорезь, забрался в мешок и затаился в пустой сигаретной пачке, для виду полусмятой, но мягко устланной внутри.
И вспомнилось мне раннее детство, трогательная книжка про мышонка Пика… Как там моя бедная матушка, что она обо мне думает? Что ей говорят обо мне? Я ведь даже не могу ей позвонить…
Впрочем, долго предаваться ностальгическим размышлениям мне не пришлось. Я услышал жуткий скрежет ключа в замочной скважине, глухой удар двери, тяжкие шаги моего снабженца.
— Закрывается, засранец, — прогудел гулкий бас. — От кого здесь закрываться?
Затем я почувствовал, что меня вздымает, как на воздушном шаре, и понял, что трюк мой удался.
Дорога была долгая, тряска ужасная, я боялся выронить из кармана свой верный "глок" и то и дело его ощупывал: там, куда меня везли, он должен был мне очень и очень пригодиться.
Нет, я хочу, чтобы вы прочувствовали весь ужас и всю абсурдность моего положения.
Университетский преподаватель, человек пусть без громкого имени, но вполне достойный, пользовавшийся любовью студентов, расположением руководства и уважением коллег, я вдруг в буквальном смысле слова оказался на помойке жизни и выбраться из этой мерзости мог только рискуя своей головой.
Конечно, я сам выбрал этот путь — в тот час, когда пошел на первое свое правонарушение: без спросу и разрешения проник в чужую квартиру.
Именно тогда я поставил себя вне общества.
Что ж удивляться тому, что в итоге я оказался среди отбросов?
Вот о чем размышлял я, едучи на свалку в черном пластиковом мусорном мешке.
56
Но приехал я не на свалку.
Когда движение прекратилось и я почувствовал под собою твердую поверхность, я выбрался из коробки и сквозь полупрозрачную стенку пакета увидел, что мой "подарок фирмы" стоит на кухонном столе, и над ним склонились два старческих лица — большие, подслеповатые, в крупных морщинах и бородавках.
