В те времена арийские народы по-прежнему оставались варварами. Одни только греки взялись за создание новой цивилизации на руинах разрушенной, а мидийцы в Центральной Азии, как сказано в одной ассирийской надписи, становились «угрожающими». В 800 г. до н. э. никто не предсказал бы, что уже к III веку до н. э. арийские завоеватели не оставят и следов семитского владычества, а семитские народы превратятся в их подданных или будут рассеяны. Повсюду, за исключением северных пустынь Аравии, где бедуины крепко держались за свой кочевой образ жизни, старый мир семитов отмирал. Арабы-бедуины так никогда и не покорились арийским завоевателям.
Среди цивилизованных семитов, которые на протяжении пяти роковых столетий подвергались избиениям и завоеваниям, лишь один народ держался за свои древние традиции. Этим единственным и малочисленным народом были евреи, которых Кир Персидский отослал обратно на родину отстраивать Иерусалим. Она сумели сохранить свои традиции лишь потому, что еще в Вавилоне сумели собрать свою литературу в одну книгу — Библию. Можно даже сказать, что не евреи создали Библию, а Библия сотворила евреев. В ней провозглашались идеи, хотя и не вполне совпадавшие с еврейским характером, но чрезвычайно плодотворные, поддерживавшие и укреплявшие евреев в их страданиях, тяготах и подвигах на протяжении двадцати пяти столетий.
Главная из этих идей заключалась в том, что Бог евреев недостижим и невидим; он нерукотворен и незрим в Храме, это Бог Праведности для всей земли. Боги других народов воплощались в храмовых образах. Если изображение бога разбивали, а храм сравнивали с землей, умирал и бог. Но возникла новая идея Бога на небесах, превыше жрецов и жертвоприношений. По верованиям евреев Бог Авраама избрал их как особенный народ, чтобы возродить Иерусалим и сделать его столицей Праведности всего мира. Еврейский народ был воодушевлен чувством общей судьбы, когда возвратился после вавилонского плена в Иерусалим.
Нет ничего удивительного в том, что за годы пленения столь вдохновенный культ привлек к себе многих вавилонян, сирийцев, а впоследствии и финикян, которые говорили практически на том же языке и имели сходные обычаи, вкусы и традиции. После падения Тира, Сидона и Карфагена и финикийских городов Испании финикийцы внезапно исчезают из истории, и так же внезапно в Иерусалиме, в Испании, Египте, Аравии, на всем Востоке, где раньше ступала нога финикийца, возникают еврейские общины, сплоченные чтением Библии. С самого начала Иерусалим был для них лишь номинальной столицей, а настоящей — Книга Книг. Таким образом, мы видим нечто новое в истории, зародившееся в те времена, когда в Шумере и Египте только начинали употреблять для письма иероглифы. Евреи явились как новый народ — без царя, а потом и без храма (Иерусалим был разрушен в 70 г. н. э.), силой письменного слова объединявший в себе самые разнородные элементы.
