Понимая все это и признавая свою вину, Алекс поздоровался и с Сантосом, и с Ариэллой с максимальной приветливостью. Оба молча кивнули в ответ и подошли к Долорес. Сантос протянул ей корзину фруктов, Ариэлла обняла сестру и звучно поцеловала в щеку.
— Малышка уже вернулась? — спросила она, косясь на Алекса.
— Угу! Душ принимает.
— И что же она думает по поводу всего этого?
Долорес пожала плечами.
— Не могу сказать, что она в восхищении.
— Что ж, — буркнул Сантос, — таким образом, нас, согласных в этом вопросе, уже трое.
Но старшая сестра категорически отказалась поддержать его.
— Ладно, не заводись! — приказала она. — Давай ради Марибель вести себя как положено цивилизованным людям. И налей мне бокал вина. В холодильнике есть бутылка.
Он повиновался, но, увидев марку, не удержался и прокомментировал:
— Ха! Винцо-то высший сорт. Готов поспорить, я знаю, откуда такое взялось!
Алекс тихо сказал ему на ухо:
— Если хочешь, можем отправиться после ужина за дом и там прояснить все имеющиеся у нас разногласия. А пока, Долорес права, давай обращаться друг с другом вежливо и достойно. Не стоит огорчать девочку больше, чем это уже случилось.
— Он, безусловно, прав, — согласилась и Ариэлла. — Уймись, Сантос, и садись к столу.
Сколько бы Алекс ни прожил на этом свете, он до гробовой доски не забудет подробностей этого нескончаемого ужина. Марибель ела, не поднимая глаз от тарелки, и говорила только тогда, когда к ней обращались с вопросом. Долорес то мрачно молчала, то вдруг начинала лихорадочно болтать о чем ни попадя, что было ей совершенно несвойственно. Сантос и Ариэлла держались чопорно-вежливо.
Что же касается самого Алекса, то он вел себя просто отвратительно — играл роль более чем состоятельного и могущественного дельца. И никак не мог остановиться, хотя и понимал, что сам виноват в этом.
— Прекрасно, просто изумительно! — в полном изумлении слышал он собственный голос. — Лучше, чем в любом ресторане. Признаюсь, так хорошо я не ел даже в первоклассных заведениях Лос-Анджелеса.
— Тебе потребовалось немало времени, чтобы понять это, — сухо заметил Сантос.
Алекс внимательно посмотрел на него, на Ариэллу, на собственную дочь, глядящих с нескрываемым осуждением.
— Знаю, — твердо произнес он. — Я сам уехал, никто меня не вынуждал. Но теперь я вернулся. И не собираюсь исчезнуть во второй раз. Клянусь.
— А нам-то какое дело? — буркнула Марибель.
— Довольно! — С этим резким восклицанием Долорес поднялась со своего места и начала собирать тарелки.
