Девушка оглядывалась вокруг, не зная, что ей делать.
— Тоня, беги сюда, — позвал ее какой-то незнакомый мальчишка.
Громко вскрикивая от боли, девушка побежала к конопле, здесь ее подхватил Шурик.
— Беги с ней к плавням! — крикнул Вовка. — По воде собаки следа не возьмут. Ждите меня на скале, где мы засаду делали.
— А ты? — спросил Шурик.
— Если к ночи не приду, уходите в «Лагерь отважных».
Он бросился искать партизан. Откуда-то слышалось:
— Девушка! фельдшер! Где ты?
Это партизаны разыскивали Тоню. Мальчик метался в разные стороны, но никого не нашел.
Вовка знал, что Тоня не сможет идти быстро, и, чтобы отвлечь преследование на себя, побежал не к плавням, а на улицу, стреляя из пистолета. Сзади раздались выстрелы, топот, крики погони.
«Ага, — думал он, — обманул вас, за мной побежали», — и что есть силы мчался вдоль улицы. Но выстрелы и разрыв гранаты слышали и на другом конце станицы. Несколько солдат бросились ему навстречу. Вовка кинулся в какой-то двор, хотел выстрелить по бегущим и увидел, что патронов больше нет. Сгоряча он расстрелял все, что у него были.
Пока фашисты вели беспорядочную стрельбу, Вовка пополз по канаве в надежде убежать через огороды, как убежали Тоня и Шурик.
— Уйду, уйду! — шептал он, и в это время кто-то схватил его и приподнял с земли. Вовка вскрикнул, но ему зажали рот. С ужасом он заметил, что схватившие его руки высовываются из рукавов зеленого немецкого мундира. Что есть силы Вовка впился в ладонь немца, но тот стиснул его еще крепче и втащил в дом.
— Мальшик, тихо, мальшик, — зашептал немец и отпустил Вовку.
Удивленный Вовка обернулся. Перед ним стоял седой немецкий офицер с высоким чистым лбом, с большими глазами, окруженными густой сетью морщин.
Офицер подбежал к окну и начал бессмысленно палить из автомата. Затем он подскочил к противоположному окну и громко закричал:
— Казакен! Кабарда! Кабарда! Казакен!
Крики на улице усилились, потом стихли.
— Скорей, мальшик, — проговорил немец и сунул в руки Вовке его собственный пистолет и горсть патронов.
— Вы наш, советский? — восторженно спросил мальчик.
Немолодой офицер грустно улыбнулся. Нет, он не советский. Но как страстно желает он этого!.. Он вспомнил свою дружбу с Тельманом, Интернациональную бригаду в Испании, годы антигитлеровского подполья, наконец последние годы, когда он, выполняя волю партии, стал офицером гитлеровской армии, чтобы ускорять ее развал. Он всегда помнил напутственные слова члена ЦК компартии Германии: «Никогда не забывайте, как работали в царских войсках русские большевики. Будьте достойны их!»
