Они двинулись в сторону «Лагеря отважных». Возка, Измаил и Верный бесшумно крались сзади.
Когда неизвестные были шагах в ста от передовых постов охраны лагеря, Вовка вскинул карабин и два раза подряд выстрелил в воздух.
— Руки вверх! — закричал он.
— Руки вверх! — выбежала из укрытия Крутицкая и навела на пришельцев автомат.
Пленники молча подняли руки.
— До штаба сами доведете? — спросила Крутицкая Вовку. — Или тревогу поднимать?
— Доведем.
Они пошли вперед. Навстречу бежали капитан Стрельников и два автоматчика.
— Кто поднял тревогу? — крикнул Стрельников.
— Товарищ капитан, мы поймали вот этих…
— Свои! — радостно выдохнула девушка, опуская руки. — Товарищ капитан, я…
— Руки вверх! — прервал ее Стрельников. — Следуйте, куда вам прикажут. Там разберемся, кто свой и кто чужой.
Задержанных провели в штабную землянку. Качко был в соседнем отряде. Стрельников послал за Селезневым и Тоней.
— Военфельдшер, обыщите женщину! — приказал он.
— Напрасно это вы, товарищ, — заговорил толстяк. — Свои мы. Ищем Качко. Ведь это отряд Качко?
Стрельников не ответил. Он рассматривал документы задержанного.
— Полицейская собака! — сквозь зубы произнес он.
Толстяк побледнел.
— Пошлите за Качко!
Вошел Селезнев. Стрельников протянул ему бумаги арестованного. Здесь были удостоверение полицейского, выписки из приказов начальника полиции, пачка чистых бланков с печатями немецкой комендатуры и гестапо.
Тоня ввела девушку, которую она обыскивала за перегородкой, и передала Селезневу браунинг и четвертушку бумаги, испещренную цифрами.
Селезнев внимательно смотрел на задержанных. Судя по документам, они были предателями. Но очень уж спокойно они держались. И майору невольно вспомнился далекий хутор в глубине приазовских плавней, шеф-полицай Григорий Володько и его друзья.
— Ну что ж, найдем Качко, а тогда увидим, — сказал он. — Измаил, принеси чего найдется поесть. Володя останется караулить.
Измаил принес котелок каши.
Селезнев продолжал наблюдать за пленными.
Девушка съела несколько ложек и, свернувшись калачиком на нарах, заснула. Толстяк неторопливо доел кашу.
Загремели шаги по ступенькам. Отворилась дверь, и в землянку вошел Качко.
— Ба, дорогой гость! — воскликнул он.
— Здравствуйте, товарищ Качко, — прохрипел толстяк.
Они обнялись.
Качко присел рядом со спящей девушкой.
— Тося, а Тося, — тронул он ее за плечо, — проснись, дорогая. Давай хоть поздороваемся.
Девушка села и по-детски терла глаза кулаками.
— Василек, — проговорила она чуть слышно. — Василек! — Прижавшись к груди Качко, она громко заплакала. — Если бы ты знал, как трудно!..
