Майор объяснил ребятам, как нужно вести себя. Никому из освобожденных пока нельзя говорить ни о пещере, ни о том, сколько в отряде, людей и оружия, ни о том, что у них нет связи с другими партизанскими отрядами.
Шурик с интересом рассматривал костюм Селезнева. На нем была какая-то странная куртка. Только вглядевшись, мальчик понял, что это немецкая шинель, захваченная когда-то им с Вовкой, у шинели отрезали полы, и она стала похожей на китель. Через плечо майора висел пистолет в кобуре. Голова была непокрыта: на весь отряд имелся один-единственный головной убор — Вовкина кубанка.
Селезнев подошел к освобожденным. Его мгновенно окружили, посыпались вопросы.
Майор улыбнулся:
— Я человек военный, к такому базару не привык. — И подал команду: — В две шеренги становись!
Измаил, Катя и Шурик стали сзади Селезнева лицом к строю. К ним присоединился спустившийся, наконец, с горы Вовка в парадном костюме.
По лицу мальчика было заметно, что он очень волнуется. Многие посматривали на него с нескрываемым любопытством. Уже разнесся слух, что этот мальчик с орденом и есть «Старик», за которым охотится гестапо.
— Дорогие товарищи, — громко сказал майор, — поздравляю вас с освобождением из фашистского плена!
— Ура! — закричал капитан, раненный в голову.
Крик дружно подхватили.
— Качать освободителей!
Селезнев показал на свою забинтованную руку, и его оставили в покое. Остальные же долго взлетали вверх.
— Становись! — снова скомандовал Селезнев.
— Вы попали в партизанский отряд, где действуют советские законы и устав Красной Армии, — продолжал он. — Сейчас вам доставят завтрак, а пока я, командир отряда майор Селезнев, и мои товарищи познакомимся с каждым из вас.
— В отряде хотим остаться! — крикнул кто-то из строя.
— Решим, — сказал Селезнев. — Старшина второй статьи Павлов! — вызвал он.
Моряк подошел к нему.
— За проявленную сегодня ночью дисциплинированность и помощь в боевой операции командование отряда награждает вас личным оружием.
Вовка снял с себя парабеллум и протянул матросу.
— Служу Советскому Союзу! — громко произнес Павлов.
Селезнев представил своих товарищей.
— Ну, а теперь отдыхайте, набирайтесь сил.
— Разрешите сказать, товарищ майор, — обратился капитан Стрельников. — Отдыхать хотелось бы поменьше.
— Понимаю вас, — улыбнулся Селезнев, — самому не терпелось действовать. Тем, кто чувствует себя лучше, работа найдется сегодня же. — Вспомнив, как Тоня заставляла его в первые дни лежать, Селезнев спохватился: — Но только с разрешения начсанслужбы. Сейчас прошу остаться в строю тех, кто служил в Красной Армии или был в партизанских отрядах. Остальным разойтись.
