– Ответь-ка еще на один вопрос, – медленно проговорил следователь. – Зачем ты потом поехал туда, на Цветочную, на машине?
Парщиков вздрогнул.
– Твою машину видели там в тот вечер, – заметил Пилипенко.
Так вот оно что, – подумал Жаров. – Это и есть те самые новые детали, которые открылись следствию.
Парщиков явно был в замешательстве.
– Ну, я… Не счел нужным вам об этом рассказывать. Да, я сел в машину, поехал туда. Посмотреть, можно ли чего-то сделать для этого человека.
– Ты трогал труп?
– Да. Я хотел убедиться, что он на самом деле мертв.
– Ну и что? Труп был мертвый?
– Да, – чуть помедлив, сказал капитан.
И тут у Жарова будто бы шар прокатился в голове: ну, конечно! Парщиков действительно убил Лазарева. Потому что Лазарев был еще жив, когда он подъехал на Цветочную. И, увидев его, раненного, Парщиков хладнокровно добил его. Вот откуда взялась вторая пуля…
Но как он это сделал? Ведь других ранений у жертвы не было. Стоп! Первая пуля, которая застряла в дереве, была Митькина. Она прошла навылет и не задела сердца Лазарева. А вот вторую пулю афганский капитан положил точно в то же отверстие, разворотив сердце соперника.
Нет, не получается. Ведь Минин не нашел никакого выходного отверстия от первой пули…
Вся эта лавина мыслей пронеслась в голове Жарова за одно мгновенье, прежде, чем Парщиков произнес свое «да»…
– Ладно, – сказал Пилипенко. – Ты убедился, что он мертв, небось, удивился, что Митька застрелил именно Лазарева.
– Конечно! Очень удивился.
– Мы, признаться, тоже. И что было потом?
– Я поехал домой.
– Но ведь не сразу, да?
Парщиков вскинул встревоженные глаза.
– Почему не сразу? Сразу!
– Как почему? – искренне удивился Пилипенко. – Надо ж было труп в багажник положить.
Парщиков застыл, его лицо вдруг превратилось в белую неподвижную маску.
– Дело в том, – тихо сказал Пилипенко, – что человек, убитый Митькой, вовсе не был Лазаревым.
Жаров вздрогнул. В этот момент он был не менее потрясен, чем Парщиков. В одно мгновение в голове журналиста осветилась вся картина происшедшего, будто кто-то выхватил фонарем граффити на стене. И как это он сам раньше не догадался? Пилипенко тем временем продолжал, озвучивая эту картину:
– Хочешь, расскажу, как все было? Мальчишка действительно застрелил бомжа на Цветочной улице. Пуля прошла навылет, застряла в дереве. Ты завел машину и поехал туда, чтобы, может быть, помочь этому человеку. Но по пути у тебя возникла идея, которая показалась тебе гениальной. Бомж был мертв. Ты положил труп в багажник и позвонил Лазареву. Назначил ему встречу около его дома. Сказал что-нибудь вроде того, что тебе надо с ним срочно поговорить о Лиле, что Лиля сама просила поговорить, и тому подобное. Лазарев купился. Когда он вышел, ты хладнокровно убил его, засунул в свою машину, отвез на Цветочную и бросил в канаву, вниз лицом. А труп бомжа ты отвез на Бахчисарайскую трассу, спрятал в расщелине, облил бензином и сжег. Вот что ты сделал в ту ночь, и вот за что тебя будут судить.
