Наемники, напротив, идут бодро и беззаботно, словно те юные странствующие актеры или шуты, которые думают, что весь мир принадлежит им. Травят байки весь день напролет, вечером зовут к костру играть в карты, постоянно отпускают колкие шуточки, в основном в сторону Кителии. Она впервые в компании солдат и поначалу обижалась. Даже шептала под нос свои глупые молитвы к древним силам — еще боялась, что нас могут ограбить. Но сегодняшний случай, кажется, растопил ее сердце».
Сетар отложил книгу и просветлел, вспоминая утренний подъем.
Они ехали сквозь редеющие заросли бука по пологому склону. Дорогу указывали проводники, и Холвет, который обычно вел свой отряд, был лишен привычной работы, поэтому покуривал на ходу трубку и о чем-то размышлял. Но когда кончилась тень очередного высокого дерева, в лицо ему ударили утренние лучи и словно вновь разбудили.
— Что это мы едем в скучной тишине? — задался вопросом лучник. — Малыш, твоя лютня несправедливо долго молчит. Сыграй-ка нам, парень, а мы что-нибудь напоем.
— Извольте, — отозвался Онтао, снимая инструмент со спины. — О чем же мы споем?
— Давайте о ярмарке, — скромно предложила Кителиа, теребя прядь волос. — Давно не была на ярмарке.
— Я не помню о ней песен, — Будор нахмурился.
— Тогда мы споем Удалого Лиоха, — сказала Ярнея. — Правда, надо бы играть на пару.
— Не о чем волноваться! — заявил Онтао и протянул лютню Кутри, а сам вынул из-за пояса дудочку. — Монах сыграет, он не любит петь веселые песни.
— Не люблю надуманные, — поправил его служитель Истины, но принял инструмент.
— Они ж все такие, — Камдоб хохотнул, а соратники уже начали играть.
Пока они выстраивали задорную мелодию, Кителиа тихо спросила Сетара:
— Что за Удалой кто-то там? Я не знаю такой песни.
— Это не песня, — ответил он. — Так звали барда, который наловчился на ходу сочинять стихи с одинаковым размером. В армии мы часто пели, что в голову придет, на манер известных сочинителей — сами-то Духом Музыки не одарены. Думаю, наши приятели сподобятся на несколько куплетов о ярмарке для тебя.
Тем временем две мелодии соединились в одном ритме. Ярнея первой подняла руку и начала:
Гомон, топот, взрыв шутих,
Зов торговцев, звон монет —
Это ярмарка шумит!
Торопись, тащи друзей!
Музыка продолжилась, и следующим вызвался Холвет:
Злато, шелк, шафран возьми
Для жены, для дочерей!
Редок праздник в наши дни,
Ты уж денег не жалей!
Солдаты встретили их куплеты одобрительными возгласами, но внезапно руку потянула вверх Кителиа. Кутри и Онтао продолжили себе играть, и она спела:
