– Ты умнее, чем я полагал по слухам, – одобрительно заметил Борис. – Рад был познакомиться с тобой в настоящем деле. На, возьми, раз уж он мне не понадобился.
Он отцепил от седла сумку, вынул пистолет и передал новому товарищу. Тот при лунном свете осмотрел серебряного дракона, изящно и с толком вделанного в тисовую рукоять, отливающий стальным блеском воронёный ствол.
– Нажми ногтём в прорезь, – Борис указал на неприметную щелку в подошве рукояти.
Удача так и сделал, и часть с драконом сдвинулась, приоткрыла небольшую полость. Утяжелённая свинцом, она никак не отражалась на весе рукояти, и о полости нельзя было заподозрить, не зная о ней заранее.
– Но мне нечем ответить на такой подарок, – он с сожалением протянул обратно оружие, которое было не только ценным, но и могло оказаться полезным своим секретом.
Борис не взял, поехал к улице направо, сказал через плечо:
– При следующей встрече расскажешь, как он стреляет. – Повысил голос, всё же посчитав нужным объяснить причину такой щедрости. – Мне хорошо заплатили, а я не рассчитывал на чужую помощь. К тому же, ты отдал разбойникам свои деньги.
– В следующий раз не останусь в долгу, – крикнул ему в спину Удача. И под нос тихо заметил: – Это я не рассчитывал на твою помощь.
Вернув пластинку с драконом в обычное положение, он устроил пистолет за поясом. Только после этого обратил внимание, что на востоке ночь стала бледнеть, отступать перед приближением зарниц. Ноющая рана на голени напомнила, что он на ногах почти сутки, и он поскакал своим путём с единственным желанием, как можно скорее добраться до постели и завалиться спать.
В отличие от него, ни Матвеев, ни три десятка его людей не помышляли о сне. Отправив несколько стрельцов сопровождать девушек в город, полковой голова с остальными галопом поскакал в сторону пожара, имея законный повод нарушить, пересечь границы дачного поместья Морозова. Но приехав к пригорку, когда на востоке обозначились проблески рассвета, они увидели полное безлюдье и наверху лысого склона тлеющие, догорающие, обугленные брёвна терема с рухнувшей между ними крышей, будто пронзённой остовом закопчённой каменной печи. Убедившись, что разбойников и след простыл, отряд не стал задерживаться и повернул назад, чтобы до раннего утра вернуться к своим прямым обязанностям царской службы.
