Но теперь ситуация изменилась, подумал Пит. К нам пришли два игрока, один из которых никому не известен, а другой является потенциальным врагом.
Борьба с этим соперником потребует все наши силы. Пит чувствовал к Лакмену особую неприязнь. Тот поселился в Клермонт–отеле–в лучшей гостинице Беркли, где прежде находилась его собственная резиденция. Что могло стать большим поводом для вражды, чем это посягательство на собственность Пита? Он с ненавистью посмотрел на белобрысого босса с Востока, и тот встретил его взгляд. Никто из них ничего не сказал. Им просто нечего было говорить друг другу.
– О–о! Проверка на ЭЭГ! — воскликнул Лакмен, увидев аппарат Крофтса–Харрисона.
На его лице промелькнула непонятная кривая усмешка.
– А почему бы и нет?
Он посмотрел на свою супругу.
– Мы не ожидали такого приема, верно?
Счастливчик вытянул руку, и Билл закрепил на ней анодный датчик.
– Вы не найдете у меня никаких пси–способностей, — сказал Лакмен, когда Нытик приклеил на его висок катодную клемму.
Он продолжал улыбаться. К тому времени яйцеобразный аппарат Крофтса–Харрисона выставил на переднюю панель контрольную рулетку и, протестировав Лакмена, передал Питу свой заключительный анализ. Все члены группы молча ознакомились с отчетом.
Никакой псионической черепной активности, огорченно подумал Пит. По крайней мере, в данное время. Пси–способности могли появляться и исчезать, но такие колебания отмечались почти у каждого обычного человека. Значит, черт возьми, мы не можем отвергнуть Лакмена на этом основании. Как жаль, подумал Пит, возвращая отчет Биллу Нытику. Тот хмуро передал листок Стюарту Марксу.
– Я чист? — добродушно спросил Лакмен.
Он казался абсолютно уверенным в себе. А почему бы и нет? Это им полагалось тревожиться, а не ему. И, очевидно, Счастливчик понимал свою сильную сторону.
– Мистер Лакмен, — хрипло произнес Уолт, — я очень сожалею, что дал вам возможность войти в нашу группу.
– О, так это вы Ремингтон, — радостно сказал Лакмен.
Он протянул ладонь для рукопожатия, но Уолт проигнорировал этот жест.
– Послушайте, мистер Ремингтон. Не вините себя. Рано или поздно я все равно попал бы за ваш стол.
– Это действительно так, — заверила его Шиззи. — Не печальтесь.
Мой муж может войти в любую группу, которая придется ему по душе.
Ее глаза сияли от гордости.
– А почему вы ко мне так относитесь? — возмутился Лакмен. — Разве я какое–то чудовище? Я честный игрок, и никто еще не мог обвинить меня в мошенничестве. Я играю так же, как и вы! Ради риска и победы!
