Порывшись в своем душевном сундуке, Габи обнаружила, что поговорить о летних приключениях лучше всего было бы с Иоси, — только ему с его лукавой улыбкой и освенцимским номером на запястье могла бы она доверить сплетение таинственных совпадений, обрушившихся на ее голову в столь сжатый срок. Она даже могла бы рассказать ему почти правду про Зару — ему одному могла бы она открыть, что в ту ночь ездила с Эрни в Яффо. Она могла даже попросить у Иоси телефон Эрни в Америке, чтобы сообщить тому о смерти Зары. Догадался ли бы Иоси о том, чем завершилась у них эта поездка, ей было уже неважно — после возвращения Дунского она снова обрела почтенный статус замужней дамы, любовные похождения которой никого не касаются.
Вырвав свободную минутку между репетициями, она набрала номер виллы Маргарита. Она даже подготовила небольшую речь, которую произнесет, если трубку поднимет Белта. Но трубку не поднял никто — телефон так долго гудел противным голосом тонущего парохода, что Габи в конце концов смирилась с неудачей. Все остальные ее попытки закончились тем же.
Наконец через пару дней трубку сняла Тамара и сообщила, что хозяев дома нет и вернутся они нескоро. Иоси сделали операцию, похоже, удачно, и после больницы его отправили в специальный санаторий для выздоравливающих. Белла, конечно, поехала с ним, а позвонить туда нельзя — там запрещены телефоны, даже мобильные.
И навестить его нельзя ни в коем случае— посетители там тоже запрещены.
Габи хотела было попытаться пробить лбом эту стену запретов, но накатила новая волна — подготовки экзаменов, сдачи экзаменов, подготовки курсовых работ и сдачи курсовых работ, и все это на иврите, на иврите, на иврите! К тому же у Дунского внезапно разболелись никогда до того не болевшие зубы, и на оплату оказавшегося страшно дорогим лечения начали стремительно утекать деньги за мамину квартиру, оказавшиеся в здешних условиях совсем небольшими. Удобная квартира в центре города при ближайшем рассмотрении тоже оказалась страшно дорогой и им не по карману. Нужно было срочно искать дополнительный заработок.
И тут очень кстати в телефонной трубке возникла Инна. Дело было таким важным, что ради него она преодолела вновь возродившуюся неприязнь к удачливой подруге, сумевшей какой-то хитрой уловкой вернуть себе и блудливого мужа, и интеллигентную работу. Инна никак не могла взять в толк, почему ей, гораздо более умной, красивой и талантливой, никакие уловки никогда не помогали, и сердилась за это на Габи.
