В Баден-Бадене соборов не было, там услаждали тело, а не душу. И он выпал бы из составленной Дунским интеллектуальной готической программы, если бы все знаменитые русские писатели прошлого века не избрали его излюбленным местом своего барского отдыха. Страшно подумать такое, но создавалось впечатление, будто вся духовная элита имперской русской культуры, пренебрегая радостями духа, дружно отдавала предпочтение радостям тела.
Это необходимо было проверить — а вдруг в этом пленительном Баден-Бадене кроется нечто духовное, невидное взгляду непосвященного, но открывающееся внимательному наблюдателю, сделавшему русскую литературу основным смыслом своей жизни, то-есть именно ему, Дунскому. Таким образом Габи получила «добро» на поиск отеля в Баден-Бадене, причем предпочтительно такого, где проводил время кто-нибудь из великих.
«Я думаю, это не дешево, но на пару дней мы можем себе это позволить, в научных интересах, разумеется», — после продажи маминой квартиры на Крещатике Дунский, который всю жизнь едва сводил концы с концами, чувствовал себя почти что новым русским. К сожалению, от этой увлекательной идеи пришлось отказаться после первой же попытки. Выяснилось, что главные действующие лица вдохновенного замысла Дунского останавливались в одном и том же «Парк-отеле», где и в их времена было не дешево, а на сегодня цена оказалась вовсе немыслимая — самый скромный номер стоил 750 немецких марок с носа.
«В неделю?» — предположил Дунский.
«Нет, в день», — утешила его Габи и и пробежала глазами вниз по списку — «Интерконтиненталь» стоил 300 марок в день, «Шварцвальдер» — 285. Покончив с отелями она с чистой совестью заглянула на следующую страницу, где предлагались пансионы с завтраком. С экрана прямо ей в лицо выпрыгнула «Вилла Маригарита», «в самом сердце города, напротив горячих купален «Термы Кара-каллы», комната на двоих — 110 немецких марок». Рядом с объявлением была помещена фотография виллы — хоть ничем не похожей на сказочный дворец Беллы и Иоси, но тоже прелестной в своем роде. Она вся тянулась вверх — кронами окружающих деревьев, островерхой черепичной крышей, переплетением лесенок и балконов, стрельчатыми решетками калиток и окон.
Габи не стала долго думать, она схватила телефонную трубку и начала торопливо набирать помещенный под фотографией виллы номер, заклиная топотом: «Только бы были свободные комнаты!».
«Куда ты звонишь?» — попытался остановить ее Дунский, но ей уже ответил вежливый голос турагента: «Как удачно! «Вилла Маригарита» освобождается завтра и есть две двойных комнаты на три дня». Пока Дунский, пытаясь ее остановить, возмущенно размахивал руками, она твердым голосом продиктовала турагенту номер своей кредитной карточки, и только потом объяснила мужу: «Я заказала две двойных комнаты в «Вилле Маригарита»!». Рассчет у нее был верный — такой любитель литературных эффектов, как Дунский, не мог не оценить чудесного совпадения, да еще подкрепленного скромной суммой в 110 немецких марок на двоих, ничтожно малой на фоне угрожавших ему 750 марок с носа.
