Вечером, за обедом, мама объявила, что в понедельник уедет на неделю или, может быть, дней на десять, в Париж. Я сказал, что после таких трудов по убранству дома она заслужила отдых.
— Я там встречаюсь с другом, — сообщила она с жеманством поистине ужасающим. — С одним моим знакомым, американским джентльменом, — мистером Прендергастом.
Ага, знаменитый мистер Прендергаст, подумал я, однако изобразил неведение.
— А кто он, этот мистер Прендергаст?
— Надеюсь, вы подружитесь.
— Надеяться я тебе запретить не могу, мама.
— Не будь такой букой, Логан. Он очень милый человек — muy simpático[22]. И очень помогает мне советами о том, во что вложить средства.
Я сказал, что с нетерпением жду знакомства с ним. Возможно, все эти слуги, весь наш показной шик есть следствие финансовой хватки Прендергаста. Я спросил у мамы, нельзя ли мне на время ее отсутствия пригласить сюда Дика Ходжа. Она возражать не стала.
Суббота, 18 апреля
Мамы все еще нет, а Дик Ходж все еще здесь, впрочем, сегодня мы оба еле живы. Вчера вечером посетили „Кафе Ройял“, пили шампанское. Потом побывали на шоу в „Альгамбре“. А после снова пили — на сей раз бренди — в клубе „50–50“, где разговорились с двумя девками. Дик повел себя до крайности прямолинейно — было очень смешно.
ДИК: Сколько?
ПЕРВАЯ ДЕВКА: Смотря чем займемся, ведь так?
ДИК: Мне нужно знать ваши расценки.
ВТОРАЯ ДЕВКА: Вы за кого нас принимаете? За сдельщиц?
ДИК: Я же не стану садиться за столик ресторана, не выяснив, что с меня возьмут за еду, верно?
Скоро они устали от нас и куда-то убрели. Дик сказал, что посетил в Мадриде бордель — ничего особенного, „даже домой написать не о чем“. По возвращении, я отыскал портвейн, и мы засиделись за ним допоздна. Я выкурил половину сигары, от чего, надо думать, и чувствую себя поутру совершенно разбитым. Дик спросил, целовался ли я когда-нибудь с мальчиком. Я признался, что не чувствую к ним влечения. А он сказал, что в школе (Харроу) перецеловал их десятки, но с другой стороны, прибавил он, иного выбора там не было, так что у каждого имелся свой предмет вожделения. Я рассказал про Люси и, похоже, произвел на него сильное впечатление. „Мне не нужен секс без любви“, — вот последние мои слова, которые я запомнил.
Понедельник, 20 апреля
Дик уехал сегодня утром в Галашилс. Я попросил Бейкера отвезти нас на Кингз-Кросс и ощутил вдруг прилив приязненных чувств к нему (к Дику, не к Бейкеру). Думаю, хорошо, что у меня появился еще один близкий друг, кроме Бена и Питера, — кто-то, не знавший меня в школе и принимающий таким, каков я теперь. Впрочем, когда он прошел за барьер, чтобы сесть на свой поезд, то даже не пожал мне руки — приподнял шляпу, сказал: „Назад, на ферму“ и ушел, ни разу не оглянувшись.
