Только один рейс | страница 8



— А мне твое образование ни к чему. Меня вот и без образования бабы любят, а ты с десятилеткой в девственницах ходишь. И жрешь одну тушенку. — Митька кивнул на стол.

— Хватит болтать! — прервал перепалку Карцов. — Садись, Дмитрий, ешь. Через сорок минут пойдем в Заячью губу, а потом еще надо засветло успеть в Длинную и в Узкую почту захватить и механика.

— Разве что про запас, — великодушно согласился Митька и подвинулся к столу. Сначала он ел как бы нехотя, но вскоре голод взял свое, и за какие-нибудь пять-шесть минут Митька уплел полную тарелку картошки. Ел он неопрятно и жадно, как бездомная собака, случайно утащившая кусок мяса.

Когда Митька полез в кастрюлю за добавкой, Сашка заметил:

— Аппетит у тебя флотский. Я бы после пельменей не смог больше ничего есть.

— А я ничего, и твою стряпню дорубаю, — добродушно ответил повеселевший от еды Митька.

Аппетит у него был действительно флотский. Впрочем, больше ничего флотского Карцов за рулевым не примечал. Митька был неповоротлив и ленив, дело знал плохо, рулевое устройство содержал в беспорядке. Карцов уже не раз жалел, что приютил Митьку. Да ведь куда его теперь денешь? Митька, пожалуй, на всех кораблях вспомогательного флота базы успел послужить, а нигде более трех месяцев не задерживался — списывали то за пьянку, то за прогул, то за нерасторопность.

Карцов взял его только из жалости — обидно, когда молодой парень на глазах у всех губит свою жизнь. Ивану Степановичу за двадцать девять лет службы не таких приходилось обламывать, но с Митькой сладить оказалось не просто. Вот уже полгода он на катере, а от старых привычек и старых дружков отказаться никак не может. И работает спустя рукава, без охоты, то и дело приходится напоминать, чтобы прибрал в рубке, зачехлил компас и сделал все прочее, входящее в его прямую обязанность.

Карцов и теперь напомнил:

— Проверь штуртросы.

— А я вчерась перед уходом проверял, были в полном порядке.

И тут врет да еще нахально смотрит в глаза. Вчера, как ошвартовались у причала, сиганул на берег, даже в кубрик не заглядывал. Что с ним делать?

Карцов махнул рукой и полез наверх.

На кораблях шла приборка, вахтенные и боцмана поторапливали матросов — скоро по распорядку дня завтрак, а уборка, видимо, затянулась, потому что за ночь снегу намело много.

Что-то и рыбацкие суденышки до сих пор толкутся в гавани, в это время они обычно уходят в море. «Похоже, не выпускают их». В море штормит, даже сюда заходит довольно крупная волна. На мачте сигнального поста висят черные шары штормового предупреждения. «Наверное, и нас не выпустят. Хотя до Заячьей губы ходу всего два часа, надо бы отвезти продукты, шторм можно переждать и там. Что касается механика, то ему ничего не сделается, если и покукует еще день-другой, а с почтой и вовсе нечего спешить, кому срочно, тот и телеграфом воспользуется».