Ответ Денби порождал с десяток новых вопросов, но теперь уж она прикусила язык. Судя по тому, с каким трудом были произнесены последние слова, говорить на эту тему мужчине тяжело. Да, но от нее-то Денби чего добивается? А ведь что-то ему явно нужно. От волнения у Мартины снова заколотилось сердце. Ей и самой было слышно, как виновато звучит собственный голос.
— Я не хочу говорить о прошлом. — Мартина стремительно поднялась с дивана и сделала глубокий вдох-выдох. Чем дальше от Денби, тем спокойнее.
— А почему, собственно? — Сузив глаза, Денби пристально посмотрел на нее.
— Да так, не хочу и все. Настроения нет. — Тряхнув тяжелой гривой волос, Мартина вдруг испытала радостное чувство освобождения. Вот если бы и груз воспоминаний и сомнений так же легко было бы сбросить!
Денби не отрываясь смотрел на ее обнажившуюся шею, с трудом преодолевая искушение прижаться губами к теплой гладкой коже, заключить эту женщину в объятия и не отпускать, пока метель не кончится. Разумеется, это невозможно. Немыслимо. Ведь он всегда так гордился своей недюжинной выдержкой.
Что-то подсказывало ему: Мартина ведет двойную игру. Как Лайна. А ему и одного такого испытания на всю жизнь достаточно.
— У тебя много было в детстве домашних животных?
Она увидела, что Денби разглядывает какую-то выцветшую фотографию.
— Это Куни, енотик мой.
— И все? Ни собак, ни кошек?
Мартина покачала головой.
— Мне дикие животные нравились. Лягушка была. Змея. Пара уток. Как-то даже чайку со сломанной лапкой в дом притащила.
— Целый зверинец!
— В конце концов все они исчезали. — Судя по голосу, Мартину это уже не слишком волновало, но по выражению лица такого не скажешь.
— А потом?
— Садоводством занялась. Если за растениями ухаживать как следует, то они не убегают.
С того самого момента, как Денби оказался здесь, он всячески обхаживал хозяйку, окружая ее заботой. Хотя всю жизнь приучал себя не давать, а брать. Так спокойнее, никто от тебя ничего не ожидает. В конце концов он и забыл, что это такое — давать. И даже гордился этим.
— Некоторые фотографии здесь просто классные.
— Спасибо, — коротко бросила она. — Судя по этому фотоаппарату, ты и сам, должно быть, не просто любитель.
— Сама снимала?
— В основном да.
Денби снова перевел взгляд на альбом.
— А кто проявлял? Не похоже, что в мастерской.
— Сама. Люблю работать в темной комнате.
Глаза у него превратились в щелочки.
— Я весь дом обошел и никаких темных комнат не обнаружил.
Ах вот как, весь дом обошел! Мартину это почему-то не удивило. Следом за готовым сорваться с губ восклицанием: «А кто тебе дал право слоняться по чужому дому!» — вдруг пришло понимание, что осторожность — часть его натуры. Такие, как он, на случай не полагаются. Впрочем, на его месте и Мартина вела бы себя точно так же.
