— Зря, — отозвался Теща, жуя, — помогает. Еще знаешь, что помогает? Тачки освятить. Водой побрызгать, веником на них помахать, всякое такое.
— Каким еще веником? — заинтересовался Хромой.
— Каким, каким! Священным.
— А мне как-то стыдно Бога за всякую херню просить, — признался Бык.
— Надо просить, — наставительно заметил отец Климент. — Иначе гордыня получается.
— Тогда ты проси, — решил Бык. — Одно дело ты просишь, а другое дело я. Че я ему скажу?
— Ты и сам помолись, и молебен за нас закажи, — велел Хромой отцу Клименту. — За здравие. Только обязательно имена напиши. Чтоб не убили.
— Чтоб не убили, надо тебе было в бухгалтеры идти, — хмыкнул Теща.
— Бухгалтеры тоже долго не живут, — возразил Хромой.
Отец Климент посмотрел на меня.
— А ты что молчишь? — спросил он. — Давно у причастия был?
— Давно.
— Не веришь в Бога?
Я ответил не сразу.
— В Бога верю, — сказал я. — В человека не верю.
— Не понял.
— Что истина — у Бога, я верю. А в то, что она может людей изменить, — нет.
— Здрасте! Евангелие весь мир переменило!
— Человеческая натура какой была, такой и осталась; после Христа благородства в мире не прибавилось, а зла не убавилось.
— Ерунду говоришь! — отрезал отец Климент. — В вечную жизнь тоже не веришь?
— Не особенно.
— Как на том свете будет — никому не известно, — вмешался Теща. — Надо здесь оторваться по полной программе.
— Вот черти тебе на том свете покажут полную программу, — отозвался Хромой.
— Они сперва тебе покажут.
— А мне-то за что? Я разве кому плохое делаю?
— Никому! — с сарказмом подтвердил Теша.
— Значит, тебе все равно, что с тобой после смерти будет? — допытывался у меня отец Климент. — Здесь сгниешь или на небо поднимешься? Нету у тебя страха Божьего?
— Не люблю бояться, — сказал я. — И себя не люблю, когда боюсь.
— Если люди страх потеряют, то все по беспределу пойдут, — вступил в разговор Бык.
— Бог — это правда? — спросил я.
— Конечно! — убежденно ответил отец Климент.
— Вот и служи правде. Только не за колбасу, как собака. Не за будущее вознаграждение, а потому, что это правда.
— Гордый ты, — с осуждением произнес отец Климент.
— Слышь, — перебил нашу дискуссию Теща, — а больше у нас никакой жратвы не осталось? Я бы еще рубанул трохи.
— Так не дали нам барыг ошкурить, — проворчал Хромой, с укором косясь на Быка. — Завернули...
— Каких барыг? — насторожился отец Климент.
Хромой смутился.
— Да мы там к одним барыгам заезжали, — неопределенно пояснил он. — В магазин. Ну, я хотел кой-че прикупить. А пацаны отговорили, мол, испортится, пока едем...
