— Хоть три дайте! — попросила старуха.
— Ладно уж, держи, — сжалился Бык, протягивая ей три сотенные бумажки.
Старуха просияла.
— Спасибо вам, сынки! — принялась кланяться она. — Спасибо тебе, батюшка! Дай ручку поцелую. — Она чмокнула татуированный кулак отца Климента, прежде чем он успел его отдернуть. — Святой человек! Только у тебя справедливость и найдешь. — И, поспешно сунув деньги в карман, она засеменила прочь.
— Стой! — в спину ей крикнул Хромой. — Зверя-то оставь!
— Какого зверя? — попыталась изобразить недоумение старуха.
— За какого деньги с нас слупила.
— Да зачем она вам? — плаксиво возразила старуха. — Ее ж щипать надо.
— Вот ты и ощиплешь, — не отступал Хромой. — Мы в дорогу возьмем.
— Иди, иди, Алевтина, — махнул ей рукой отец Климент. — Он шутит.
— Святой человек! — всплеснула руками бабка и прибавила ходу.
— На той неделе приходите с дедом Павлом мне по храму помогать!
Старуха остановилась и обернулась.
— Так мы ж больные оба! — жалобно отозвалась она.
— А вы по мере сил, сколько сможете, во славу Божью.
Поняв, что ей не открутиться, старуха вздохнула.
— Святой человек, — повторила она, но на сей раз без прежнего восторга.
Мы вернулись к прерванному ужину.
— За дохлую курятину три стохи! — ворчал Хромой. — А прикиньте, пацаны, какие бобы можно на страусах рубить! Завести ферму...
— Да они помрут от холода, — возразил Теща.
— Ниче не помрут! Они в нашем климате как родные. Им только место нужно, чтоб бегать. А тут места полно.
— Где это здесь? — нахмурился отец Климент.
— Ну, тут, у тебя. Давай страусов здесь разведем, ловэ на них поднимем, а че от прибыли останется, на ремонт пустим...
— Сдурел? — вскинулся отец Климент. — Это храм Божий, а тут будут страусы бегать?!
— Страусы, между прочим, тоже твари Божии.
Отец Климент не стал углубляться в спор о происхождении видов.
— Куда едете? — сменил он тему. — Домой или из дома?
— В Москву, на стрелку, — ответил Теща с набитым ртом. — К жуликам.
— Ходжа банковать будет, — коротко прибавил Бык. — Не знаю, как решит...
— Серьезный, значит, разговор ожидается? — покачал головой отец Климент.
Несмотря на новый для него монашеский чин, он, видимо, еще не забыл иерархию прежней жизни.
— По мелочам не пыряем, — заметил Хромой с важностью.
— Я завтра в монастыре буду, помолюсь за вас, — пообещал отец Климент.
— Я тоже перед стрелой зарулю в какую-нибудь церковь, свечку поставлю, — сказал Хромой.
— А я перед стрелками свечки не ставлю, — заметил Бык.
