Дискуссия все еще продолжалась, когда Ла Валетт удалился в свои покои для аудиенций. Еду уже принесли — ломоть хлеба, тарелку тушеной козлятины и графин вина. Внезапный приступ тошноты скрутил магистра. Сдержав подступившую рвоту, он несколько минут сидел, хватая ртом воздух. В последнее время Ла Валетт чувствовал себя неважно. Возможно, сказывались усталость, бремя ответственности и постоянные опасения за будущее братьев и церкви. Тем не менее его слабость казалась сущим пустяком в сравнении с вторжением турок. Слабость можно скрыть или подавить верой и железной дисциплиной. Гроссмейстер осмотрел себя, готовясь к беседе.
— Ваша светлость. — Кристиан Гарди вошел в покой в сопровождении пажа. — Надеюсь, я не потревожил вас в столь поздний час.
— Лучше бодрствовать и сохранять бдительность, чем беспечно почивать, месье Гарди.
— Не многие из нас спят, сир. Турецкие пушки, должно быть, разбудили людей в самой Сицилии.
— Письма вице-короля свидетельствуют о том же.
— Есть вести о подкреплении?
— Мы не нуждаемся в подкреплении, чтобы избрать свою судьбу. Лишь мы сами способны вершить ее.
— В таком случае я пришел предложить еще одну вылазку.
— На мыс Виселиц?
— Сарацины доставили на сушу орудия и спешно готовятся к обстрелу.
— Несомненно, они планируют оборвать нашу связь с Сент-Эльмо.
— Позвольте мне атаковать их, сир.
— Я не вправе.
— Достаточно людей, которые смогут уместиться в двух лодках, сир. От этого зависит жизнь наших братьев в Сент-Эльмо.
— Возможно, их жизнь будет зависеть от вас. — Глаза Ла Валетта излучали понимание, а их доброта плохо сочеталась с суровостью лица. — Похоже, боевой дух некоторых защитников форта подорван. Поступило предложение укрепить их волю и разжечь пыл.
— Под вашим руководством так и произойдет, сир.
— Или же в вашем присутствии, месье Гарди.
Англичанин не моргнул и не запнулся.
— Когда я должен отбыть, сир?
— Завтра ночью… — Ла Валетт помедлил. — Но это не приказ.
— Какой же солдат не ищет битвы, сир?
— В Сент-Эльмо вас ждет не битва, а смерть, месье Гарди.
— Я отправлюсь наравне с другими добровольцами, сир.
— Вы возьмете с собой две сотни испанских пехотинцев, оставшихся после ухода полковника Маса, а также передадите защитникам наши благодарности и молитвы.
Приговор был вынесен. Гарди поклонился и вышел. Нужно успеть попрощаться.
И да, и нет. Предатель держал двумя пальцами керамическую бутылочку. В ней содержался мышьяк, выбранный им яд, — бесцветная жидкость без вкуса и запаха, которая подобно возбудителю некой болезни заставляла великого магистра совершить первый шаг на пути к последующей гибели. Изменника не заподозрят; никто не сумеет проследить, куда тянется нить от медленно угасающего человека. Кончина гроссмейстера покажется естественным событием, всего лишь трагическим и в то же время привычным итогом жизни, сломленной преклонным возрастом, тяготами службы и бременем войны. Если же сей метод был достаточно изощрен для Борджиа
