Пронзительный крик вышедшего из состояния отрешённого оцепенения жреца оборвал его.
– Он пересёк поле Цветов Богов! – словно не видя и не слыша никого из людей, продолжая стоять на коленях, жрец с личиной ящера возвёл ладони к солнцу. – Он Посланник Богов!
Вид и гортанные выкрики жреца обеспокоили толпу. Сдерживая недовольство его вмешательством, становясь хмурым, вождь кивком дал знак палачу начинать священное принесение жертвы. Палач низко поклонился в готовности выполнить его волю и отошёл к торчащему из земли корню, за который был привязан конец лианы. Под недовольный ропот толпы он опустил топор с плеча и вопросительно посмотрел на вождя.
Властно подняв руку, вождь громко провозгласил:
– Если он послан добрыми к нам Богами, Боги помогут ему избежать Смерти!
Елена улыбнулась Ивану, её чувственные губы приоткрылись, показав два ряда красивых, похожих на белые перламутры, зубов.
– Пославшие тебя “боги” сделали неудачный выбор, – самодовольно проговорила она.
– Они сделали отличный выбор, – возразил Иван.
Он сильно взмахнул ногами, повторил движение другой раз, третий и закачался на лиане. Раскачиваясь на ней всё сильнее, он вызвал издевательский смех вождя и некоторых его телохранителей. В толпе некоторые мужчины тоже невольно засмеялись. Палач занёс было топор для удара по узлу лианы у корня дерева, но опустил топор на плечо, давая возможность ослабить этим смехом впечатление от тревожных вещаний жреца.
– Мы привыкли к такому поведению при жертвоприношении, – пояснил вождь Елене и сузил чёрные глаза. – Все пленные стараются избежать подобной Смерти. – Холодная жестокость исказила грубые черты его надменного лица. – Но палач знает, когда надо разрубить лиану. Ни один пленный ещё не обманул ожиданий Покровителей моего племени!
Елена отвела взгляд от повизгивающих в загоне карликовых тварей, слегка поморщилась от вида их голодной возни. Она не заметила, как рукав дополнительных мышц Ивана мгновенно напрягся. Разорванная вздутой кистью и рукой лиана громко лопнула, и, сорвавшись с неё, Иван пролетел над каменной оградой, чтобы опуститься рядом с изумлённым палачом. Не позволив ему опомниться, кулаком в перчатке ударил сбоку по уху.
Палач медленно осел и завалился на корень. Из его рта потекла кровь, он задёргался и, мгновения спустя, затих, больше не подавал никаких признаков жизни. Иван поднял топор и отбросил в загон. Там жалко взвизгнул раненый карликовый ящер, и все, кроме вождя и Елены, повалились животами на землю, в страхе укрыли головы тёмными ладонями. Вождь бледнел, казалось, прикусил язык или потерял дар речи. Только из-за властного и гордого взгляда женщины он сам не упал лицом в пыль пред Иваном.
