— Не угодно ли, мадемуазель, присесть?
И, оттеснив всех, оставил для Лешки свободный проход.
До чего же пошлым, отвратительным показался Лешке этот любезный, да, кажется, еще и под градусом, субъект! Она смерила его презрительным взглядом и заняла место у окна, рядом с Потапом Лобунцом.
Огромного, медлительного бульдозериста Лобунца все девчата на стройке звали Топтыгой и Полторапотапом. Когда он ехал на велосипеде, то казалось, вот-вот станет на землю, а велосипед пройдет без помехи между его ног, как в ворота. Вместо приветствия Лешка лукаво посмотрела на Потапа: «Ничего не имеешь против такого соседства?»
— Шеремет! — закричал с переднего сиденья Хорек. — Иди, место есть для детей и инвалидов.
Смуглый парень махнул рукой: мол, сиди, обо мне не беспокойся.
Автобус тронулся.
Лешка стала глядеть в окно. Небо — сумятица красок, беспорядочных разводов: алых, бирюзовых, желтых… Вдали повисли синие космы дождя. Остался позади белый высокий элеватор, потянулась цепочка коттеджей с островерхими крышами, промелькнуло многоэтажное здание школы-интерната, клуба с массивными колоннами. И везде краны, краны… Они распростерли над городом руки, словно благословляли его на долгую жизнь.
Набирая скорость, автобус выехал на степную шоссейную дорогу. Начала вечернюю толкотню мошкара. В окно, прямо на грудь Лешке, впрыгнул кузнечик. Она осторожно прикрыла его ладонью, выпустила на волю. Возле автомастерских на трех белых цистернах прочитала непонятное: «ку-Не-рить!» Что за ребус? Догадалась! На этих цистернах раньше было написано «Не курить!», а теперь их передвинули.
…Сумятица красок на небе улеглась. Багряная полоса заката походила на разметавшееся над плотиной пламя факела.
Кондуктор автобуса, девушка с испуганными глазами, в синем сатиновом платье, собирала деньги за проезд. Ремешок большой сумки врезался в ее хрупкое плечо.
Девушка подошла к Шеремету.
— А сегодня платят? — спросил он с издевкой.
— Не задерживайте, пожалуйста, — попросила девушка.
Шеремет не торопясь полез в карман пиджака, долго рылся в нем, наконец извлек пуговицу. Протягивая ее, спросил:
— Сойдет?
В автобусе возмущенно зашумели:
— Молодежь пошла!..
— Обнаглели!
Лешка, обратив к Шеремету пылающее лицо, сказала кондуктору:
— У него, видно, нет… Не заработал. Вот возьмите, я за него уплачу… — И протянула две монеты.
Подобие улыбки промелькнуло на лице Шеремета.
— Без благодетелей обойдемся! — сказал он и, щелчком выбив из руки Лешки монеты, протянул кондуктору рубль.
