— У нас принято говорить не мамочка, папочка, а мама, папа. И не бойся, никто тебя не съест.
Вышел. Гора с плеч. Открыл другую дверь, а книг там, господи боже ты мой! Все прочитать — свихнуться можно. Там, наверное, кабинет. Что-то взял на столе, возвращается, лучше я отойду к стене.
— Ну как дела в школе? Какие отметки?
— Да так, на тройки вытягиваю.
— Ну ты эксперт, не иначе.
Смеется. Что бы это значило? Экспресс — знаю. А эксперт? Мама пришла, позвала завтракать. Что с ней? Она какая-то сама не своя.
— Познакомились?
Я рассказала ей, что он говорил. Ей понравилось, смеется. Она еще красивее, когда смеется.
— У него много работы, он ведь заместитель директора, не надо ему мешать.
Зачем мне ему мешать, хорошо, что он уйдет, без него как-то уютнее.
Моего нового братишку зовут Марек. В детдоме у нас тоже был один Марек, но по фамилии. Я хотела бы с ним подружиться.
Опять дала мне яйца, хоть бы детдомовская еда поскорей кончилась, а то она будет кормить меня ею до самой смерти. Дала бы мне лучше пирога, как детям. Может, и даст, если я потороплюсь.
— Не глотай так, подавишься!
Марек скорчил такую рожу, что я поперхнулась от смеха, размахиваю руками, кашляю, задыхаюсь, мама стукнула меня по спине. Ничего не сказала, только насупилась.
Крутые яйца я не люблю, а фаршированные еще бы съела, нам на пасху однажды давали на закуску, а в детский праздник повариха сделала нам из яиц лягушат и посадила их на мясной салат. Пржемек начал квакать, и мы все вслед за ним заквакали, если бы не День защиты детей, нам бы здорово влетело.
Катя крошит пирог, а у меня слюнки текут, но если я не справлюсь с яйцами, мне их наверняка и на обед дадут.
У них смешная сахарница из пластмассы, переворачивается, и из трубочки высыпается немножко сахару, интересно знать, он что, всегда высыпается одинаковыми порциями, как это устроено, что сахар знает, сколько должно высыпаться.
— А ты, оказывается, хохотушка! На, выпей!
Марек смеется. Кофе ужасно невкусный, но мама смотрит строго, и хотя я давлюсь, выпить придется, раз она этого хочет.
Кто-то звонит, это телефон в прихожей, слышно, как она с кем-то разговаривает.
Марек постучал себя по лбу, вылил мою чашку в мойку и быстро пустил воду.
— Такая большая, а глупая.
Катя рассмеялась, у нее зубки как жемчужинки, у нас в детдоме таких маленьких не было, я не знаю, что ей сказать, погладила ее, а она забралась ко мне на колени и таскает меня за волосы, даже больно немного.
